Мама для Сашеньки - [8]

– И что? – не выдержала она. – Это ведь не его ребенок? Он был прав?

– Да нет, как раз его, – виновато вздохнул доктор. – Тут ничего не поделаешь, экспертиза это подтвердила.

Наташа так побледнела, что Стас даже испугался, что ей станет плохо. Он невольно бросился к ней, чтобы поддержать, но она отмахнулась от его помощи и напряженно глядя ему в лицо спросила прерывающимся голосом

– Ну и что вы решили?

– Я забираю ее, Наташа, я забираю ее домой, – тихо, но твердо сказал Стас.

– Но как же так? Юрий Николаевич, как вы можете отдавать ее ему? – накинулась она на доктора. – Он же сам говорил, что она не нужна ему.

– Я говорил так, потому что думал, что она не моя, – вмешался Стас. – Но теперь, когда я знаю, что она моя дочка, я люблю ее.

– Неправда, – почти выкрикнула Наташа. – Вы не можете вдруг ни с того ни с сего полюбить ее. Кроме того, она же совсем крошка, что вы будете с ней делать? Разве вы когда-нибудь ухаживали за новорожденным ребенком? Вы загубите ее. Юрий Николаевич, он погубит девочку, вы не можете отдать ее на погибель.

– Наташа, успокойся, ну что ты такое говоришь. Он совсем никакой не злодей, а нормальный порядочный человек и собирается растить ее. Кроме того, это его право воспитывать своего ребенка, и мы ничего не можем здесь сделать.

Из ее глаз полились слезы, и она в отчаянии закрыла лицо руками. У Стаса от жалости к ней защемило сердце.

– Наташа, послушайте, я вас понимаю, – начал он, но она гневно прервала его.

– Ничего вы не понимаете, вы не можете меня понять. Вы забираете ее просто из прихоти, но растить ребенка, это тяжелый труд, это нужно ночами не спать, кормить ее, купать, она скоро надоест вам, что тогда с ней будет? И потом вы ведь женитесь, у вас с женой будут другие дети, ваша жена не будет любить ее.

Ее гневный голос вдруг пресекся. Она схватила его за руку и умоляюще сказала

– Отдайте ее мне, она для меня единственная, она все, что у меня есть.

И тогда он вдруг неожиданно для себя сказал.

– Вы не дали мне сказать, Наташа. Она тоже для меня единственная. Если вы помните, то я здесь при вас сказал, что она не может быть моей. Это потому, что мне еще в молодости врачи сказали, что у меня не может быть детей. Я все это время жил с этой раной в сердце, и вдруг случилось такое чудо: она оказалась моей. Понимаете, она оказалась моим ребенком, – задыхаясь от волнения, сказал он. – Она моя дочь, это… это же, – он остановился, не в силах подыскать слова, – это просто подарок мне от бога. Я не знаю, можете ли вы меня понять, но…

– Я могу вас понять, – тихо и безнадежно сказала она. – Я, как никто, могу вас понять, потому что бог обидел меня. У меня никогда не будет ребенка.

– Я знаю, каково вам, – сочувственно сказал он.

Не в силах стоять на ногах, она села и минут пять просидела, молча, пытаясь взять себя в руки, а они с доктором стояли возле нее, понимая, что ничем не могут ей помочь. Наконец, ей удалось справиться с собой, она встала и, не глядя на него, сказала.

– Ладно, простите меня. Я ведь не знала, что у вас так. Я просто уже считала ее своей дочкой, а теперь теряю ее. Это так тяжело, так тяжело.

– Я знаю, – тихо сказал Стас. – Мне ночью приснилось, что я потерял Сашеньку. Я проснулся с такой раной в сердце, что… – он не договорил, и, махнув рукой, отвернулся, так как глаза у него вдруг неожиданно для него самого наполнились слезами.

– Сашенька, – горько сказала Наташа. – Вы тоже хотите назвать ее Сашенькой?

– Это Юрий Николаевич мне сказал, что вы так назвали ее. Я считаю, что это правильно, пусть будет Сашенькой.

– Да, Сашенькой, – снова повторила она, – только не моей.

– Наташа, – Стас решил, что сейчас самый момент поговорить с Наташей. – Вам совсем не нужно разлучаться с малышкой, в смысле, если вы согласитесь, вам не придется расставаться с ней.

– Что вы имеете в виду? Я не понимаю. Вы ведь забираете ее.

– Да, но мы с дочкой в очень непростой ситуации. У нее ведь нет мамы, и ей очень нужен кто-нибудь, кто мог бы заменить ее, – повторил он слова доктора. – Вы бы не согласились пойти к нам жить и растить ее? Я ведь должен работать и, кроме того, вы же сами понимаете, что я ничего не знаю о маленьких детях. Конечно, я буду помогать вам, я собираюсь каждую свободную минуту проводить с ней, воспитывать ее, но… я же не знаю, что и как делать. Она мне очень дорога, и я не могу доверить ее незнакомому человеку, а вы любите ее, вам я доверяю, тем более что у вас опыт обращения с детьми, а это очень важно.

– Но как же так, – Наташа растерянно посмотрела на него. – Я же не могу вдруг взять и бросить работу…

– Почему не можете? Я вас оформлю официально, вам будет идти стаж, а зарплату я буду вам платить в два раза большую, чем вы здесь получаете.

– Но ведь я ничего не знаю о вас, как я могу так сразу решить.

– Ну вот, ничего обо мне не знаете, а ведь я забираю Сашу. И вы готовы мне ее отдать и никогда больше не видеть и даже не знать, как ей живется? Вы же говорили, что любите ее.

Наташа вспыхнула.

– Да, я люблю ее, а отдаю, потому что вынуждена это сделать, и меня никто не спрашивает.

– Так и не расставайтесь с ней. Берите ее и поедем домой. У меня, между прочим, большой дом, вы с Сашенькой возьмете две смежные комнаты, так что у вас будет своя комната, и то же время вы будете рядом с ней. Ну как, а?