Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах - [35]
И благодаря маминым качествам, точнее, вопреки им, я люблю: делегировать дела, самостоятельность в детях, само по себе материнство (хотя тут у меня, также как у мамы с работой, перекос), восхищаюсь мужем, почти не глажу, готовлю только из необходимости (то же самое с уборкой), не работаю))). Судя по всему – я бунтарь!))
41
Елена Парфенова
Комета – яркая комета, буря страстей, ядерная энергия.
Красавица! Точёные черты лица привлекали …неформалов и пьяниц – объяснение этому было, что к такой потрясающей женщине трезвый не подойдёт.
Мы за ней едва успевали – она неслась вперёд со скоростью скорого поезда. Не получалось двигаться в унисон – мы с братом – маленькие и слабые. Разница между мамой и нами в этом – огромная, поэтому мы и не пытались догнать её, и даже в чём-то демонстративно тормозили, показывали слабость. Да и её любимая присказка была «Лучшее в «помогать» – значит не мешать».
Это не тормозило нашу инициативу, но могли бы стать ловчее и умелее.
Традиционность её семейную чту и следую до сих пор. Дом, хозяйство – главное для женщины, чем бы она ещё ни занималась. Где-то на дне сознания отложилось, что духовному, прекрасному всегда найдётся место после стирки и глажки – в доме часто звучала музыка Шопена. Мама потрясающе играла на фортепиано, похожее светлое исполнение Шопена увидела только у пианиста Чифра.
Взрослая мама с взрослой дочерью – просела. Но колкие замечания отскакивали от моей нежной и в то же время дубовой кожи.
Культ молодости и смерти – всё смешалось в сложнопонимаемом коктейле. «Мамочка, тебе сегодня 32 года?» – «Нет, 23!!». И в то же время каждый день – слово «умру, умру» и про смерть.
Когда же старуха с косой всё же догнала её, много тайн и добродетелей открылось…Терпение, каждодневная работа – для семьи, для родных.
И вся эта взрывная молодость к осени её жизни обернулась тем, что стала она для многочисленных родственников центром вселенной, – всех поздравить, утешить.
И это незаметное мужество, когда болезни отнимали части тела по кусочкам, и никто этого не видел, – и всё так же были накрыты к празднику столы, выстираны простыни для гостей…
И теперь вот делаю пустую зряшную работу – собираю родственников в кучку, они расползаются, не хотят быть вместе. Но «так надо», «так принято» – говорила мама, транслируя вечные законы нам, детям, мне – дочери.
42
Евгения Ачинович
Чему меня учила мама
Чему меня учила мама
Когда-то в детские года?..
Не занесла со тщаньем в память
Мгновений, видно, тех она,
Сейчас не помнит, мне услышать
Дитем когда пришлось от ней
Речений множество смешных, но
Коль поразмыслить, есть ценней
Немного коих. Вот, к примеру:
«Закрой, дитятка, рот, ешь суп».
Кто сможет ловко это сделать –
И тренирован, и неглуп,
И невозможное возможно
Ему свершить, преодолеть.
«Труд уважать чужой тот должен,
Послушный, вежливый кто деть», –
Maman рекла – и добавляла:
«Убийства – не в моем дому:
Полы я долго намывала,
Тебе и другу твоему,
Желая на мечах сразиться,
Рапирах иль на кулаках,
Из дома лучше б удалиться:
Не на помытых мной полах!» –
Грозил когда спор с другом дракой,
Что при феминах не к лицу,
Из-за речей без обиняков
Младому моему отцу.
Мать научила верить в Бога
Меня при помощи словес,
Увидев своего ребенка,
Однажды кто на стройку влез,
Где строя дом не постарались
Огородить так котлован,
Вблизи там чтобы не играли
Примеры мужиков и дам
(Чрез парочку десятилетий
Со дней тех, в кои были дети).
Вернулся деть домой в тот раз
В моем лице в изрядном шоке,
На курточке нарядной грязь
Принес. Словес ему жестоких
Не довелось хоть услыхать:
Что жив, была для мамы радость,
Не лишь его был шок велик
От слоя на одежде грязи –
Сказала мама: «Отстиралась
Твоя чтоб курточка – молись!»
В тот день молитвенным усердьем
Я отличиться не смогла,
Зато узнала: чем одежда,
Важнее, чтоб душа была
Жива, чиста. Логично мыслить
Maman, отца моих в дому,
Десятилетья программистов,
Пришлось мне крохой научиться:
От мамы я могла услышать:
«Я так сказала – потому».
Сыздетства я была не только
Научена любую вещь
Ценить, приобрела что дома/
Сумела лично в дом принесть,
Привила мне maman и стойкость
(Жестокосердна не была
В привитье таковой нисколько,
Делила мнение отца:
«В тарелке все доешь когда –
Тогда уйдешь из-за стола», –
Услышать я от них могла).
Причинно-следственные связи
Вложила мать в мозги мои
Посредством любопытной фразы:
«Кто не услышал: «Не реви», –
Немедля будет тот отшлепан».
Я в чадах не была из рёв,
Не превратилась в рёву взрослой –
Мне справедливость этих слов
Не довелось проверить в детстве
(И взрослою, конечно же).
Послушен деть бывает если –
Быть может средь насилья жертв,
Став взрослым… Если ймет характер,
Построив свой уютный дом,
Семью, не будет в тех ни разу
(Уместно, мыслю, здесь сказать то,
Вирш юморной хоть, о другом).
Мать научила не завидовать:
«Есть в мире множество детей,
Кто не имели счастья вырасти
В пресамой лучшей из семей!»
Мать научила, как стать взрослой:
«Суметь чтоб вырасти скорей,
Деть должен есть, когда положат
Ему обилье овощей!» –
Глядеть в грядущее бесстрашно:
Гуляющему по двору
Дитю в лице моем однажды
(Впервые), после не однажды
Услышать доводилось фразу:
«В дому с тобой поговорю!» –
По заданию авторам нужно было в каждом рассказе использовать одну любую строчку из песни Юрия Шевчука «Что такое осень». Вы узнаете, что делать с плачущим небом под ногами, кто, кроме ветра, может играть рваными цепями и почему же все-таки осень – вечно права. Лав-стори, детективы и триллеры, сказки и фэнтези, хоррор и публицистика. Осенние истории на любой вкус! Если вы думали, что осень – это скучно, то вас ждет большое открытие! «Автор, пиши еще!» – сообщество пишущих людей Вконтакте. Здесь проводятся писательские челленджи и марафоны.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.