Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах - [37]

Моя мама прожила с папой до золотой свадьбы. Она тщательно берегла свой союз и семью. У меня так не получается. Я хочу жить по своим, свободным, законам. Мне уже в тягость семейные узы. Я занимаюсь саморазвитием и отдыхом. Мамины уроки дисциплины не всегда шли на пользу. Я всегда их встречала с сопротивлением и протестом. Но что – то и хорошее пригодилось в жизни.

Мама у меня хорошая. Она хочет мне добра и только добра. Она раздает его всем и каждому. Только теперь я осознаю проступки, от которых берегла меня мама.

Все мы проходили сои уроки и выплывали из них сами. Благодаря маме я научилась общению с людьми, писать рассказы, шить одежду, рисовать и вкусно готовить

Благодаря маме я живу в отдельной квартире. Большое СПАСИБО ей за это.

44

Вероника Дикер

В детстве я не чувствовала себя любимой мамой. Мне казалось, что её любовь необходимо заслужить хорошим поведением, хорошими оценками, хорошей уборкой комнаты, хорошим мытьём посуды.

Но училась я довольно плохо, вела себя не очень. Убираться мне не нравилось и делала это на отвали, когда мама требовала и орала:

– Развела свинарник!

Иногда при этом с яростью ещё больше раскидывала мои вещи.

И посуду я мыла по маминым представлениям недостаточно чисто. Она придиралась почти ко всему, что я делала, критиковала, орала на меня. Порой, если у меня не получалось что-то делать, она сыпала ярлыками – «неумеха», «руки из жопы» – и доделывала за меня.

Было вдвойне обидно, поскольку мама часто хвалила младшую сестру, которая и училась хорошо, и вела себя отлично, и имела много талантов, и убиралась в комнате идеально. И вообще при родственниках с широкой улыбкой хвасталась достижениями сестры. Мне казалось, что мама любила её намного больше.

В раннем детстве мама коротко меня стригла. Мне это не нравилось. Хотела иметь длинные волосы, как у других девочек-ровесниц. Хотела носить красивые ленты, завязанные на бантики. И во время фотографирования в детском саду мама меня нарядила в красивое бело-зелёное платье. Вокруг головы повязала красную ленту, а спереди завязала на бантик. Я чувствовала себя уродом, казалось, что все вокруг показывали пальцем и смеялись надо мной. Было обидно, стыдно, хотелось плакать. Но я терпела.

Всё детство в отношениях с мамой чувствовала холодность, ущербность, море стыда и покинутости. Вот покинутости было особенно много. И именно физической. Мама всё детство отправляла меня с младшей сестрой или одну в ужасные заведения: на жуткую дачу с детским садом, на которую бомжи забирались по ночам; в санаторий, в котором, в том числе, лежали дети-инвалиды с культями вместо рук и ног; в дурацкий лагерь, где троллили и украли у меня лосины; в интернат, в котором, особенно поначалу, мне было очень плохо и одиноко.

В ответ на мои жалобы, о том, что мне было там плохо, мама говорила, что это для моей же пользы, для здоровья. И я ей верила. Верила и пыталась смириться с тем, что для того, чтоб потом когда-нибудь стало хорошо, мне необходимо помучиться. И много плакала по ночам от тоски, одиночества и безысходности.

Мама очень эмоциональная, громкая, болтливая. Часто в общественных местах я испытывала за неё стыд, когда она шумно себя вела, задавала, как мне казалось, глупые вопросы. Особенно сильный стыд я чувствовала, когда она с кем-то незнакомым ругалась из-за какой-то фигни.

Мама и меня немало стыдила. Указывала на изъяны во внешности. Смеялась, когда нашла мой порно-комикс, нарисованный в 7 лет после просмотра порно-кассеты в родительской спальне. Рассказывала подругам или родственникам по телефону или при встрече о том, как я в очередной раз облажалась: забыла ключи от квартиры, не туда уехала или что-то потеряла. Поэтому в более сознательном возрасте я понимала, что мне безопаснее соврать, когда случались подобные факапы.

Прекрасно понимаю сейчас, что мама и не могла быть другой. У неё было непростое детство. Отец ушёл из семьи к другой женщине, когда ей было 6 лет. Мать – холодная командирша и ипохондрик – не проявляла к ней любовь, заботу, тепло. Часто оставляла на попечение двоюродной тётки. И эта дисфункциональность тянулась через поколения.

Но всё же мама старалась проявлять заботу, как умела. Читала нам с младшей сестрой сказки перед сном или ставила пластинки. Безумно вкусно готовила. Я в детстве не ела мясо, свёклу, капусту, морковку в супе, а сестра не любила все овощи. И вот мама, когда варила борщ, специально для нас цедила бульон, мне в тарелку вылавливала картошку, а сестре – мясо. Позволяла мне быть ребёнком: играть, веселиться, творить. В подростковом возрасте, когда отец ушёл из семьи, стала давать больше свободы. И за это я очень благодарна маме.

45

Эльвира Гейде

Моя мама, как наверное для многих людей- особенная. В ней столько силы, ума, мужества, доброты, прощения, щедрости, понимания и любви. Всегда жила по принципу «просящему дай». Не помню, чтобы она кому-либо отказывала в чём-то. Нам было самим туго, а она давала людям последние кровные в долг, нам было тесно втроем в комнатушке жить, а она пускала людей на ночлег, да еще и на долгий срок. Если кто приходил в гости, она накрывала стол. Мало того, что она нас одевала, кормила, мыла, так она еще и «незваным» гостям пыталась во всем угодить. Мы с братом всегда негодовали по этому поводу. Но маму это никогда не останавливало.