Малийские этюды - [28]

В те дни местные жители только и говорили о том, как стадо из 24 слонов пришло своим обычным маршрутом к одному из озер, чтобы напиться, и обнаружило там вместо воды илистую жижу. Вдалеке серебрилось пятнышко — поверхность невысохшей части озера, к которому и двинулись по грязи эти редкие в Мали животные. Болотистое дно оказалось для гигантов предательским. Слоны увязли в трясине и погибли, так и не достигнув воды. Удалось спасти только одного маленького слоненка.

Огибая с юга шестую область Мали — Томбукту, мы направлялись в Гао, административный центр седьмой области.

На этих двух областях последствия засухи всегда сказывались наиболее сильно. Вот и в 1981–1983 гг. населению севера страны пришлось не сладко. В областях Томбукту и Гао, значительная часть их располагается в раскаленной Сахаре, около миллиона малийцев оказалось под угрозой голода. Сотни тысяч из них ожидало острое недоедание. Пришлось забить миллионы голов скота из-за недостатка кормов. Выгоревшие пастбища, пересохшие колодцы, скотоводы без стад, разбившие свои палатки вдоль дорог, — вот типичная картина, которую мы наблюдали в течение всего пути. Молодой малийский писатель Альфа Диарра назвал свою первую книгу «Сахель! Кровавая засуха». В броском названии романа и боль и отчаяние, да иными и не могут быть чувства, связанные со страшными засухами, периодически опустошающими страны сахельской зоны. Исключительно жестокая засуха обрушилась на Сахель в 1968–1973 гг. События этих лет послужили основой многих трагических эпизодов романа Альфы Диарра. Журналисты окрестили засуху, убившую тысячи людей, зловещим эпитетом — «гекатомба Сахеля».

И вот спустя десятилетие в Сахеле (в переводе с арабского это слово значит «берег»), в данном случае крае Сахары, вновь о ней тревожно заговорили.

В очень тяжелое положение попали ее традиционные жертвы — Мали, Сенегал, Нигер, Чад, Острова Зеленого Мыса, Мавритания. Стихия обрушилась даже на более южные страны, обычно избегавшие ее смертоносного дыхания, — Берег Слоновой Кости, Бенин, Того. В сущности, в 1983 г. засуха была серьезной проблемой для всей Африки.

Нехватка воды — тема, которая в последние годы постоянно находится в центре внимания африканской печати. В сенегальской столице Дакар часто отключали воду из-за понижения уровня воды озера Гьер, главного источника снабжения города питьевой водой. В Верхней Вольте[18] около 80 процентов колодцев загрязнено или заражено. Часто вода в таких колодцах служит средой обитания разносчиков страшных тропических заболеваний: желтой лихорадки[19], онхоцеркоза[20], сонной болезни[21], малярии. Нет ничего удивительного, что в 1983 г. в Верхней Вольте и соседней Гане вспыхнула эпидемия желтой лихорадки. В том же году в Гане, в районе озера Вольта, во время схватки между двумя племенами, оспаривавшими право на колодец, 14 человек были убиты и многие ранены.

В сложившейся на Африканском континенте экологической и продовольственной ситуации все более серьезную озабоченность ученых и правительств ряда стран вызывает проблема лесных пожаров, достигшая в начале 80-х годов особой остроты.

Так, в 1983 г. пожары уничтожили 400 тысяч гектаров леса и 250 тысяч гектаров плантаций кофе и какао в БСК. Огонь стер с лица земли несколько деревень.

Министр сельского развития Мали, выступая перед журналистами и дипломатическим корпусом, обрисовал тревожную ситуацию, при которой пожары, бушующие на сотнях тысяч гектаров саванны, часто перебрасываются на крестьянские поля, причиняя потери в сотни тысяч тонн зерна.

Наиболее частая причина пожаров в бруссе — выжигание растительности крестьянами для подсечного земледелия, а также браконьерская охота, когда лес поджигают для того, чтобы выгнать из него зверей. Пожары происходят, как правило, в сухой период. В это время саванна на тысячи гектаров покрыта легковоспламеняющейся сухой травой и кустарником. Достаточно искры, чтобы уничтожить многие гектары растительности. А если принять во внимание сильный горячий ветер харматтан, с января по март дующий из Сахары, то станет ясно, почему пожары в саванне производят столь опустошительное действие.

Путешествуя по Мали, мне неоднократно доводилось в саванне попадать в зону пожаров. Однажды пришлось в течение полутора часов ехать по дороге, буквально зажатой между языками пламени, с треском съедавшего сухую растительность. Там, где огонь уже разделался с кустарником и деревьями, открывалось страшное зрелище: черная, насколько хватало глаз, равнина с кочками закопченных термитников и дымящихся пней.

Кроме самого факта уничтожения растительности, дающей приют многочисленным птицам и животным и являющейся основой самовоспроизводства флоры в Африке, выгорание саванны способствует изменению климата. Специалисты давно доказали прямую связь между уничтожением растительности, опустыниванием и уменьшением осадков. Таким образом, пожары в саванне помогают засухам, опустошающим Сахель, и способствуют продвижению Сахары на юг. В африканской и европейской прессе, в трудах советских и зарубежных исследователей я встречал самые противоречивые данные о скорости наступления пустыни на Сахель: от нескольких метров в год до пяти километров. В этих расхождениях нет ничего удивительного, ибо процесс опустынивания при всей его закономерности неравномерен. Иногда он происходит медленнее, иногда совершает резкие скачки на десятки километров. Думаю, что средняя цифра, которую дают некоторые источники, заслуживает доверия: 20 километров каждые десять лет.