Маленький цветочный магазин у моря - [23]
— Знаю. — Мне почему-то очень нужно рассмотреть поближе рисунок древесины. — Все в порядке, правда.
— Нет. Я знаю, что вам нелегко снова оказаться здесь, в Сент-Феликсе. Роза мне все рассказала.
Я смотрю на Лу.
— Все?
Она кивает.
— Что это вы обе туда запрятались? — под стол заглядывает Джейк. — А, Поппи, ты познакомилась с моей тетей Лу!
— По-моему, Поппи нужно передохнуть, — говорит Лу. — Как там чайник?
— Не знаю. Пойду посмотрю. — Джейк вытягивает шею, вглядываясь в дальний конец зала.
— Может, лучше пройдетесь? — предлагает Лу. — Микки обещал оставить для нас кое-что на ланч. Зайдете к нему?
Она смотрит на Джейка, приподняв бровь.
— Конечно, — отвечает тот. — Ты как, Поппи?
— Не знаю… Как-то неудобно всех бросать. — Я смотрю на целую бригаду помощников, шурующую по магазину.
— Все в порядке, — заявляет Лу. — Для них ланч будет важнее нескольких лишних минут вашего присутствия.
— Ну, ладно, раз вы так считаете.
Джейк протягивает руку и помогает мне встать на ноги.
— Ну что? — говорит он, сжимая мою ладонь. — За чипсами!
Глава 11
Сирень — первые эмоции любви
Мы с Джейком идем вдоль гавани к магазину Микки; Майли восседает на плече у хозяина. Хоть, по мнению Чарли, погода неважная, облака расходятся, и открывается прекрасный вид на город.
— Хочешь, подождем здесь или еще погуляем? — спрашивает Джейк, когда мы не обнаруживаем в магазине никаких признаков жизни. Несмотря на воскресный день, Микки специально встал пораньше, чтобы наготовить чипсов для добровольных помощников, — акт доброты, потрясший меня до глубины души.
— Здесь посидим, пожалуй, — говорю я, заслоняя глаза от яркого солнца. — Отдых не помешает.
Мы находим скамью у портовой стены, садимся и любуемся морем и лодками, ритмично покачивающимися на волнах прилива.
— У тебя такие хорошие дети — помочь пришли, — говорю я после минутного молчания.
— Да, они вообще славные. Особенно Чарли. Бронте иногда косячит.
Я улыбаюсь.
— Что? — спрашивает Джейк.
— Когда мы с Эмбер раздавали венки возле магазина, она меня назвала пожилой готкой.
Майли как будто понимает мои слова и разражается весельем, а Джек горестно морщится.
— О господи, извини!
— Да все в порядке, — говорю я, а сама присматриваюсь к Майли. Вот оно что: она попросту углядела чайку на портовой стене. — В возрасте Бронте все вокруг кажутся старыми. Хотя меня обычно подозревают в обратном.
— Тебя считают моложе, чем ты есть? — спрашивает Джейк. — Я при первом знакомстве тоже так подумал.
Я киваю.
— Я к этому уже привыкла. Никогда не чувствовала потребности элегантно стареть.
— Почему? — любопытствует Джейк. — Цветочный Питер Пэн?
— Вряд ли. Скорее, мне легче, когда я не воспринимаю жизнь всерьез. — Я смотрю на свои ботинки. — Если эти башмаки меня молодят, так тому и быть. Хотя Эмбер считает, что я чересчур увлекаюсь черным.
— Да ну? — поддразнивает Джейк. — Никогда бы не подумал.
— Но сегодня-то нет! — возражаю я, оглядывая свое рабочее обмундирование.
— Да, отдаю должное белым джинсам: богатейшая цветовая гамма, — говорит Джейк, ухмыльнувшись. — Ну и каково это, освободиться от траура?
Меня передергивает от этой шутки.
— До такого еще не докатилось, — говорю я, закругляя эту тему.
Знал бы Джейк, как близко он попал.
— Ты уже сколько в Сент-Феликсе? Пару недель?
— Около того.
— Единственное, что я на тебе видел, кроме черного, — это бургундские башмаки.
Он это заметил?
— Мне нравится этот цвет, и что с того? В этом городе носить черное — преступление?
Я жду в ответ очередной остроты. Как мне нравится сидеть здесь, греться на корнуолльском солнце и обмениваться подколками. Городок сегодня похож на написанную маслом картину: яркие оттенки и щедрые мазки кисти полностью скрывают унылую поверхность холста.
— Да нет, конечно, — смущенно говорит Джейк и теребит рукав, пытаясь его закатать. — Просто… понимаешь… Окружающий мрак не скрывает совершенство бледной и нежной лилии, а только подчеркивает его.
Мою кожу бледной и нежной никак не назвать: она красная и обшарпанная, а от слов Джейка и вовсе вспыхивает. Что он несет? Эти цветочные метафоры — это же не про меня? Конечно, нет. Просто у флористов такая манера разговаривать: у них вместо слов ботаника.
Правда, у нас в семье никто так не говорит. Тогда что накатило на Джейка?
С физиономией Джейка между тем происходит то же, что и с моей. Он заливается краской и стягивает вниз засученный было рукав.
— Приму к сведению, — бормочу я, толком не зная, как реагировать. Просто я привыкла к черному. Столько лет носила. Он мне идет.
— Есть такое, — добродушно соглашается Джейк. Он закидывает ногу за ногу так, что коричневый ботинок от Тимберленд покоится на его колене, расслабленно откидывается на спинку скамейки и смотрит на море. И с едва уловимым смешком в голосе добавляет: — Если хочешь смахивать на пожилую готку, это в самый раз.
Я облегченно выдыхаю. Вот это нормальный Джейк. С его подколками я свыклась, но комплименты — другое дело.
— Может, заметишь как-нибудь, что я вообще ни готка, ни пожилая, ни еще какая-нибудь, — отвечаю я. Теперь я снова в состоянии на него смотреть. — Быть готом — это не просто одеваться в темное. Я не замазываюсь косметикой и не слушаю их музыку. Просто не ношу цветное, и всё. Не нравится мне это.
Грейс родилась в маленьком приморском городке на севере Йоркшира и всегда мечтала сбежать оттуда, чтобы увидеть мир. Так она и поступила, повзрослев. Грейс много путешествовала, влюбилась и вышла замуж. Но почему же тогда она вернулась в Сэндибридж и проводит все время с Чарли, другом ее юности? Имеет ли это какое-то отношение к печатной машине по имени Реми, которую она забрала когда-то из старого коттеджа смотрителя маяка? Возможно, спустя годы странствий пришло время наконец признать, что сердце там, где твой дом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.