Маленький человек на большом пути - [17]

Каждый пройденный верстовой столб я провожал радостным взглядом: еще один! Мимо в ту и в другую сторону проезжали повозки, но больше я проситься не стал.

Путь вел через небольшой лес. Ели шумели на ветру, каждая ветка, каждая хвоинка, так же как и я, напевали свою песенку. Я шел, глядя на деревья. Вот здорово! Кажется, сам я стою на месте, а деревья идут мимо. Хорошо, если бы на самом деле так: стоишь на месте, а дорога движется мимо тебя. И ноги не устанут, и все посмотришь. Ведь самое интересное для путника видеть новое, то, чего никогда раньше не знал. А усталость — она лишь портит удовольствие.

Незаметно солнце склонилось к вечеру. Снова позади послышалось звонкое цоканье копыт.

— Эй, малец! Садись — подвезу!

Бородатый крестьянин придержал лошадь. Я одним махом вскочил на повозку и устроился на соломе рядом с возницей. Он тронул вожжи, лошадка пошла рысью. Крестьянин был в лаптях, на голове старенькая шапчонка. Посмотрел на меня, добродушно улыбаясь, спросил:

— Далеко?

Это я понял. Как же ему ответить? Я ведь не знаю, как будет по-русски «сто верст»? Наконец сообразил. Растопырил пальцы на обеих руках, потом сжал в кулак. И так десять раз. Он удивился, покачал сочувственно головой.

Так мы проехали несколько верст до перекрестка — здесь крестьянину нужно было сворачивать. Поблагодарил его как мог и торопливо зашагал дальше. До наступления темноты надо найти хоть какое-нибудь жилье.

Заходящее солнце быстро катилось к горизонту. Вот уже, словно подожженные, вспыхнули нижние края облаков. Красным огнем запылали и верхушки деревьев. А под ними, в траве, в кустах, крались ночные тени. Птицы стаями опускались на ночлег.

На дороге стоял одинокий трактир. Очень кстати — мне и пить хотелось и есть. Может, и заночевать здесь удастся?

Потянул дверь — резко пахнуло пивом и табаком. Толстый трактирщик, расставив локти и навалившись грудью на прилавок, смотрел на меня выжидательно. На лице играла презрительная усмешка, словно он хотел сказать: это что еще за бродяжка сюда лезет?

Я направился прямо к стойке, произнес коротко:

— Чай!

— Нет! — так же коротко ответил он.

Ах, трактирщик, наверное, думает, что у меня нет денег. Ну хорошо же!

Вытащил полтинник, кинул со звоном на стойку. Указал пальцем на бутылку лимонада:

— Один!

Трактирщик взял мою монету, осмотрел придирчиво, бросил в кассу. Откупорил бутылку и подал.

Я подсел к ближайшему столу, вытащил из сумки кусок колбасы, псковские сушки. Предвкушая удовольствие, отпил глоток. Горько!

Вот тебе раз — в бутылке вовсе не лимонад, а пиво.

Трактирщик считал деньги, не обращая на меня никакого внимания, я же, мучаясь, опорожнил бутылку. Поднялся, подошел к стойке за сдачей. В голове шум, в глазах рябит. Трактирщик расправил усы, посмотрел на меня, но сдачи не давал. Тогда я протянул руку и потребовал;

— Деньги!

И тут он схватил прислоненный к стойке кнут, видимо забытый каким-нибудь пьяницей, и замахнулся. Я отскочил. Опьянение тотчас прошло, осталась одна только мысль — заставить трактирщика вернуть мне сдачу. Я заорал:

— Деньги! Деньги!

Оглянулся — не дадут же люди свершиться такой несправедливости! Но трактир был пуст. Все равно, решил я, никуда не пойду. Буду стоять так и кричать, пока он не отдаст.

Трактирщик понял, что я не собираюсь уходить. Выскочил из-за стойки, тряхнул меня за шиворот и, больно стукнув по ногам кнутовищем, вытолкал за дверь. Захлопнул ее с треском, дважды повернул ключ.

До слез было жаль так глупо потерянных денег. Зачем, зачем только я зашел сюда! Ведь известно: трактир — место нечистое, тут и обирают, и обсчитывают, и даже ограбить могут. А теперь что? Как отнять у него мои деньги?

Я колотил в дверь ногами. Все тихо. Обежал вокруг трактира — вторые двери тоже на запоре. И такая злость вдруг обуяла меня. Нет, не оставлю я ему своих денег, не оставлю! Взломаю дверь! Подожгу трактир! Нет, вот что — окна перебью!

Я подавил слабый внутренний голос, звавший меня к благоразумию, схватил несколько камней и запустил один за другим в ближайшее окно.

Со звоном посыпались стекла. Я дал волю ногам. Оглянулся. Трактирщик выскочил из дверей и, переваливаясь с боку на бок, как жирная утка, бежит за мной. Я видел его поднятые кулаки, прыгающие усы.

Я несся легко и быстро. Мелькали белые придорожные камни, деревья на обочине. Бежал долго, уже силы были на исходе. Но теперь и опушка леса недалеко. А там мне никакой трактирщик не страшен — спрячусь, не найдет.

Перескочил канаву, споткнулся о пенек. В глазах поплыли огненные круги…

Сколько так пролежал, не знаю. Но когда очнулся, над головой было звездное небо. Угрюмо шумел темный лес. Где я? Что со мной? Сидел и вертел головой. Но потом увидел шоссе и сразу все вспомнил. Дрожь прошла по телу. Ночью на дороге совсем один! Ну и что с того, что один? Главное, трактирщик меня так и не догнал!

Осторожно, на ощупь перебрался через неглубокую канаву. Ноги тяжелые, голова болит. Побрел, ориентируясь на белые камни. С обеих сторон тяжко вздыхают деревья, обступившие меня, словно сгорбившиеся великаны. Где-то вдалеке перекликаются собаки. Прислушался: не проедет ли кто по дороге на мое счастье?