Маленькая ложь Бога - [6]
— Странно… Как будто все мы друг для друга — призраки.
— Цель та же, что и в вопросе с тишиной: создать благоприятные условия для раздумий. Если бы умершие могли беседовать между собой, они только и делали бы, что рассказывали друг другу про себя, про то, как жили на земле, и конца бы этому не было… А ведь вы здесь совсем не для этого, повторяю. Это место вовсе не тихая гавань, где вы вновь встречаетесь с теми, кого любили когда-то.
— Но куда они деваются, те, кого мы любили?
— Всему свое время…
— Да уж, чувствую, что я не раз еще услышу это от тебя! И мне это скоро начнет действовать на нервы!
— Скоро я тебе все объясню, не беспокойся. Всему свое время.
Я слишком хорошо его знаю: настаивать бесполезно, он ничего не скажет. За те годы, что мы с ним вместе, к каким только хитростям я ни прибегал, чтобы расколоть его. Иногда, даже частенько, мне это удавалось, но боюсь, что теперь все мои уловки он уже знает наизусть. У меня ничего не осталось в запасе.
Ну и пусть.
— И все же в порядке исключения, дабы позволить господину утолить его неутолимую жажду знаний, хочу сделать тебе откровение.
— Типа сенсации?
— Да, типа того. Но внимание: к Саду это не относится! Это касается тайн земных.
— Здорово!
— Но это — в порядке исключения, хорошо?
— Естественно!
— Потому что, предупреждаю, это — тяжело…
— Ну, давай же, говори скорее!
— Хорошо. Ты ведь слышал о снежном человеке?
— Что? О йети? Конечно, слышал!
— А Несси — тебе это о чем-то говорит?
— Это чудовище из озера Лохнесс, что ли?
— Да.
— Ну тогда, конечно же, я его знаю! Погоди… Только не говори мне… Йети, Несси…
— Нет, скажу, дорогой мой друг: все это наиполнейшая чушь!
И едва докончив фразу, он покатился со смеху. Это просто невероятно, как он бесит меня своими шуточками!
— Какой ты все-таки!..
— Ха-ха-ха! Нет, честное слово, ты такой смешной! Тебе можно наплести что угодно!
— Да, правда! Я такой дурак, что даже поверил, будто после смерти ничего нет…
— Фу, какой брюзга… Когда надо испортить настроение, тебе действительно нет равных!
Я отхожу от него с обиженным видом, но через несколько шагов меня поражает одна особенность, которую я замечаю на лицах встречных. Я останавливаюсь, верчу головой по сторонам, вглядываюсь в каждого мужчину, в каждую женщину — у всех одно и то же. Непонятно.
— Скажи-ка, Бог, мне кажется, или все эти люди — молодые?
— Тебе не кажется. Они действительно молоды. Большинству из них от двадцати до тридцати пяти лет.
— Так что же тогда я делаю среди этих молодых людей? Мне-то уже шестьдесят, я тут явно не к месту!
— А это одно из преимуществ Смерти: она раскрывает тебя в самом выгодном свете. Стоит тебе ступить на траву Сада, как ты становишься таким, каким был на пике формы — как физической, так и интеллектуальной. Это не для того, чтобы сделать вам приятно, как ты догадываешься: это чтобы…
— Чтобы создать оптимальные условия для раздумий, я понял.
— Прекрасно!
— Но здесь нет детей! А что же тогда происходит с теми, кто умер до того, как стал взрослым?
— Они просто-напросто становятся такими, какими должны были бы стать, если бы остались жить.
— Понятно. Но мы, те, что помолодели, не лишимся, по крайней мере, наших воспоминаний?
— Что ты, конечно, нет! Вновь обретенная острота ума делает воспоминания только четче! Да ты и сам знаешь!
— Как это?
— Ты помнишь свой последний день рождения? Когда тебе исполнилось шестьдесят лет?
— Еще бы!
— А ведь сейчас тебе всего тридцать три!
— Да ну! Не может быть!
— Говорю тебе! Все твои шестьдесят лет воспоминаний остаются, конечно же, при тебе, но в остальном ты снова стал тем молодым парнем, каким я тебя узнал!
— Когда я работал в секс-шопе? Но это же гениально!
Я инстинктивно гляжу на свои руки: они изменились. Пальцы стали тоньше, вены не так выступают, кожа, возможно, чуть светлее. Странное впечатление.
— Значит, я был на пике в тридцать три года?
— Да.
— Скажи, пожалуйста, а ведь здесь, на этом свете, гораздо лучше, чем на том! Сколько раз я думал: «Вот бы отправиться назад во времени, но так, чтобы все, что я узнал за жизнь, осталось со мной!» — и, пожалуйста, так и случилось!
— Да, только тебе с этим нечего делать…
— Вот обидно! Если подумать, я ведь и правда был тогда в неплохой форме! Ко всему прочему, это в тот год я женился… Вот с этой физиономией я и покорил тогда Алису, помнишь?
— Еще бы я не помнил! Я ведь, кажется, тогда подкинул тебе парочку идей для ее соблазнения!
— Да-да! Я хочу взглянуть на свое лицо… Пойдем к реке, вода такая чистая, я посмотрюсь в нее!
— Подожди!
Я опрометью бросаюсь к ручью, протекающему в двух-трех сотнях метров справа от меня, и убеждаюсь, что мне и правда лет тридцать или около того: никогда не думал, что снова смогу так быстро бегать и с такой легкостью. Легкость, бодрость ощущаются во всем теле, оно больше не кажется мне тяжелым вагоном, который я был вынужден с трудом таскать за собой, нет, это — локомотив, толкающий меня вперед.
Пьянящее ощущение: свежий ветер на щеках, влажная трава под босыми ногами; странное впечатление возрождения к новой жизни, а ведь я только что умер.
У самого берега я замедляю бег и оглядываюсь на Бога, который стоит на том же месте, неодобрительно покачивая головой. Я жестом подзываю его к себе, и в мгновенье ока он оказывается рядом.
Француз Сирил Массаротто живет возле знаменитого города Перпиньян, недалеко от франко-испанской границы и Средиземного моря. Какое-то время работал воспитателем и директором детского сада, играл в рок-группе «Saint-Louis», а в 2008 г. выпустил свой дебютный роман и, что называется, проснулся знаменитым.Безымянный рассказчик этой истории работает в секс-шопе. Когда ему исполняется тридцать лет, в его жизнь входит Бог. Ни горящего куста и ничего особо драматичного — Богу просто хочется поговорить; вначале с произвольной регулярностью, потом каждый вторник.
Эта книга — о любви. О любви абсолютной, которая не ослабевает с годами, которая не зависит ни от каких обстоятельств, — о любви сына и матери.Эта книга — об уходе. Главный герой, молодой писатель по имени Тома, переживает самые тяжелые годы жизни. Его мать больна, с каждым днем коварный Альцгеймер отвоевывает новый и новый участок ее мозга, чтобы заставить ее забыть о тех, кто был ей дорог больше всех, — о детях. Эта книга пронзительная, трогательная и — примиряющая с жизнью. В момент, когда Тома будет больнее всего, он получит подтверждение тому, что мать помнила о нем и любила его — всегда.Массаротто между строк ставит простые вопросы о любви и судьбе.Le ParisienДва голоса — матери и сына — рассказывают нам историю великой любви.ElleЯ плакала и смеялась, читая этот роман.
«Красота спасет мир», — сказал русский классик. С нашим героем его красота сыграла злую шутку. На него любуются, как на ценную вещь, на нем пытаются сделать деньги. Дружить с ним — мечта каждого мужчины, любить его — мечта каждой девушки. А он — всего лишь человек. И ему очень хочется, чтобы за его красотой окружающие увидели душу, которая иногда болит и даже кровоточит, которой нужны настоящая любовь и настоящая дружба.Горький юмор и житейская мудрость отличают эту книгу молодого талантливого автора.Le FigaroПростота и ненавязчивая философия — вот две составляющие стиля Массаротто.Ozon.ruНеожиданная и дерзкая картина нашего времени, где талантливо смешаны любовь и юмор.Amazon.fr.
Блокнот в коричневой кожаной обложке — сто чистых страниц — завещан дедом любимому внуку.Что это? Глупая шутка, чтобы развеять грустно-банальный кошмар, проклятие под названием жизнь? Нет! Если взять блокнот и записать на каждой чистой странице одно воспоминание, то случится чудо. Не верите? Купите блокнот, заполните его, и, возможно, перед вами откроется будущее.Впервые на русском языке!* * *Сирил Массаротто живет возле знаменитого города Перпиньян, недалеко от франко-испанской границы и Средиземного моря.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.