— Приветик.
— Какого черта я здесь делаю? Ты кто?
— Ты прекрасно знаешь, кто я.
— Ты… этот, как его…
— Ну же, смелее.
— Ты… Бог?
— Наконец-то. Как видишь, ничего сложного. Конечно, я Бог, кто ж еще. Если не ошибаюсь, ты ведь так себе меня представлял?
— Да, но не думал же я увидеть тебя наяву… Значит, ты и в самом деле существуешь?
— Конечно существую!
— Нет, я не верю. Это невозможно…
— Перестань, пожалуйста, не будь как все и не трать время почем зря, гадая, помер ты или видишь сон. Говорю тебе: ты не помер. Да, я Бог, да, я существую, да, ты со мной разговариваешь. Это не съемки скрытой камерой, я не переодетый актер, нацепивший фальшивую бороду, и поблизости не прячутся телевизионщики. Как же с вами со всеми трудно стало в последнее время! Раньше было намного проще… Ну как, я тебя убедил?
— Не знаю, наверное, у меня все-таки глюки…
— Как же он мне надоел! Хорошо, отправляйся к себе и позови меня, когда будешь в настроении.
Он делает легкий взмах рукой, и я снова оказываюсь у себя в гостиной, на диване, в той же позе, что и несколько минут назад, до того, как попал на небо. До меня только теперь доходит, что я действительно разговаривал с Богом и что он в самом деле сидит на облаке. Как в детских книжках. Ну, не совсем, конечно. Настоящий Бог покруче будет. Честно говоря, сильно впечатляет.
Думаю, пришла пора во всем разобраться: мне тридцать лет, проблем с головой не имел, с утра вроде не пил, наркотиками давно не балуюсь. Тогда что это было? Я сидел перед телевизором, и вдруг — бац, перед глазами вспышка, и через секунду я уже на небе, разговариваю с престарелым чуваком, который, по всей видимости, и есть Бог. Во всяком случае, этот чувак очень похож на Бога, которого я, правда, в жизни не видел. И потом, вряд ли кто-то мог все это подстроить — ну там телепортировать меня, соорудить декорации… Точно, это был он. Но так даже лучше. Бог избрал меня, пригласил к себе, разговаривал со мной! Невероятно! Я что теперь, пророк? Точно, он хочет передать через меня послание человечеству или что-нибудь в этом духе. Надо бы уточнить. Позову его, как он велел.
— Эй, Бог!
Такая же вспышка, что и в первый раз, и вот я снова перед ним.
— Ну что, успокоился?
— Издеваешься? Да меня до сих пор колошматит, прям как в тот раз, когда я случайно увидал на улице живую Офелию Уинтер…
— Польщен сравнением.
— Ну, в общем, ты понимаешь, о чем я. И вовсе я тебя не сравниваю, просто привожу пример!
— Понимаю, понимаю, но захотелось тебя подколоть!
— А Бог что, колючая штучка?
— Не называй меня «штучкой», пожалуйста, я же не вещь. Хотя я и вправду бываю колючим, как ты выражаешься. А вообще-то я весельчак. И вдобавок большой шутник. Со временем ты поймешь, что я вовсе не такой, каким ты меня себе представлял.
— Признаться, я уже ко всему готов… Постой, может, ты хочешь, чтобы я к тебе на «вы» обращался?
— Совсем не обязательно, тем более ты уже привык говорить мне «ты». Поверь, мое самолюбие от этого нисколечко не пострадает, ведь я воспринимаю мир несколько иначе, чем вы, люди, и как следствие — не испытываю никаких проблем с эго, ибо я есть Все. В конце концов, так проще общаться. Видишь ли, когда мне хочется с кем-то поговорить, то самое сложное — это абстрагироваться от всего, что мне так или иначе известно, и просто-напросто сделать так, чтобы меня поняли. Та еще задачка.
— Так ты и впрямь все знаешь о мире видимом и невидимом?
— А как же! Если хочешь, поговорим об этом позже, когда ты будешь готов.
— То есть?
— Совсем скоро, поверь мне.
— К тому времени у меня, должно быть, и вовсе крыша съедет… Мм, прости, может, ты не понял, это на сленге… А сленг — это…
— Нет, вы только посмотрите! Ты за кого меня принимаешь? За соседа по лестничной клетке? За разъездного торговца пылесосами? Позволь напомнить тебе, что я — Бог. Я говорю на всех языках, владею всеми диалектами и разумею каждое слово, слетающее с уст человека. Запомни правило номер один: во всем, что касается людей, я всеведущ. Понимаешь, что я имею в виду?
— Видимо, то, что ты знаешь о нас все-превсе?
— Браво! Правило номер один ты усвоил.
— Ага, и какой мне за это приз?
— Могу увеличить твой пенис на несколько сантиметров, устроит? Тебе не повредит…
— Ты просто невозможный пошляк! Держи себя в руках, ты же Бог, в конце концов, соответствуй должности! У вас вообще профессиональная этика существует?
— Придется тебе уяснить еще кое-что. Итак, правило номер два: есть только один Бог, и это я. Правило номер три: все, что имеет отношение к человеку, — это я, а значит, я могу себе позволить все, что угодно. Любовь — это я, поэзия — это я, пошлость — тоже я, литература — это я, музыка — это я, смех — это я…
— А вот скромность — это, видимо, уже кто-то другой…
— Опять ты в своем репертуаре, все зубоскалишь… И не стыдно? Вдумайся только: ты же над самим Богом насмехаешься!
— Но мне настолько легко с тобой, что кажется, будто мы всю жизнь знакомы.
— Это нормально. Все, кто со мной встречался, говорили то же самое. Просто я наблюдаю за тобой с самого рождения, как, впрочем, и за всеми людьми, и могу сказать, что знаю тебя лучше, чем ты сам. Я тебе отчасти как отец, отчасти — как друг, в общем, мы с тобой свои люди.
