Мальчишник в зоне смерти - [16]

— Оружие убийства найдено? — спросил Мажаев.

— В брошенной машине обнаружен пистолет-пулемет марки "Шторм". Автомобиль взят напрокат, но на стволе остались пальчики. Эксперты сейчас колдуют с ним.

— И то хлеб, — удовлетворенно кивнул Мажаев. — Я сейчас к вам подъеду.

В промзоне его встретил Синичкин. Он указал на труп, лежащий рядом с вазовской малолитражкой 6-й модели и сказал:

— Этот опознан. Чагин Иван Васильевич,71 года рождения, он же Студебеккер из группировки Ржавого. Там в здании еще двое, еще не опознаны, но, похоже, из той же братвы.

Когда Мажаев подошел поближе, то увидел, что дверца заляпана кровью, в которой в свою очередь несколько раз довольно четко отпечаталась ладонь.

— Отпечатки уже в компьютере, — пояснил Синичкин. — С дверцы и с оружия.

— Какой, говоришь, калибр? — насторожился Мажаев.

— 9 миллиметров.

— Вот что, Кузьмич, вели, чтобы провели графологическую экспертизу пистолета на предмет сегодняшнего убийства на вокзальной площади.

Графологическая экспертиза потребовала времени. Мажаев с замом успели вернуться в Управление, когда пришел ответ. Полковник прочитал и буквально швырнул его заму. Как явствовало из заключения эксперта, все пятеро убиты из одного оружия: пистолета-пулемета "Шторм-4м". Мало того, на оружии имеются четкие отпечатки убийцы, которые идентифицированы как принадлежащие некоему Картазаеву Владимиру Петровичу.

— Негодяй убил их и присвоил наркотики, — сказал Мажаев. — Но он жестоко ошибся, если решил, что этой сойдет ему с рук, — он включил селектор и рыкнул. — Капитана Коробочку ко мне.

Синичкин поежился. Он недолюбливал командира спецназа городского Управления за его чрезмерную жестокость, ведь тех людей, за которыми он охотился, редко доставляли живыми. Иногда Синичкину казалось, что капитан просто больной на голову человек. Его стол был забит следственными фотографиями самых кровавых преступлений последних лет в городе. Как-то Синичкин спросил его, с какой целью капитан все это хранит, на что получил ответ, что все это предпринимается с целью поддержания формы. Синичкин больше не делал попыток поговорить с ним по душам. Может быть, потому что у него уже не было души. Пока рождался и рос, была, а потом в процессе плавления в "горячих" точках, с каждой последующей смертью друзей и врагов, душа тоже постепенно умирала. Много развелось в последнее время таких: с умершей душой, а оттого страшных в своей обыденности.

Коробочка вошел в кабинет нерешительно, даже застенчиво. Он был в штатском. На нем был пиджак в крупную клетку, вышедший из моды еще в прошлом веке и черные мешковатые брюки. Небольшого росточка, капитан походил на стареющего служащего сберкассы. Сходство усиливали круглые очки на курносом чуть вздернутом кверху носу. Синичкин проверял, диоптрий в них не было. Очередной фокус. И опять с неизвестной целью.

— Садитесь! — рявкнул Мажаев. Если Синичкин вздрогнул от неожиданности, то тихоня Коробочка даже бровью не повел. Словно глухой. — Сегодня погибли наши сотрудники! — продолжал Мажаев. — Я этого так не оставлю! Имя убийцы известно. Достаньте мне его хоть из-под земли, капитан! Задействуйте лучших людей. На период розыска освободите их от выполнения других заданий, но достаньте его!

Капитан выходил, когда Мажаев попросил его задержаться и спросил:

— Вы ведь знаете, как принято поступать в нашей конторе с убийцами ментов?

Коробочка молча снял очки, сдул с них невидимую собеседникам пыль и вышел. За все время в начальственном кабинете он не произнес ни слова. Лишь когда капитан вышел, охватившее Синичкина напряжение отпустило его. Словно он все время находился в одной комнате с гадюкой.

Было время, когда Тамаре казалось, что Картазаев уже умер. Если до этого момента он слабо постанывал, то теперь затих как-то по-особому глубоко и вроде перестал дышать. Женщина остановила машину, это был мост перед железнодорожным вокзалом-место неудачное, да и стоять здесь запрещалось, но больше терпеть неизвестность она не могла. Ей необходимо было удостовериться, что он жив.

Когда Тамара выбралась из машины, махнув рукой в ответ на раздраженные гудки несущихся по мосту автомобилей, и открыла дверцу со стороны пассажира, то Картазаев едва не вывалился ей под ноги. Она автоматически подхватила его и почувствовала, как он слабо дернулся. Жив. Однако было ясно, что если ему не оказать первую помощь, он истечет кровью.

Она как раз накладывала жгут, когда рядом притормозила машина, и высунувшийся седой мужчина спросил:

— Что случилось? Помощь нужна?

— Нет, не нужна, — Тамара замахала рукой, но, не обращая внимания на ее жест, он выбрался из машины и подошел.

Несмотря на жару, на нем был длинный темный плащ. Она сразу обратила внимание на необычную внешность мужчины. Лицо было так туго обтянуто кожей, что, казалось, она сейчас порвется на перекатывающихся желваках. В глазах был глубинный тревожный блеск. От незнакомца за километр несло опасностью.

— Ему плохо? — спросил подошедший.

— Он просто пьян, — солгала она и заметила, что незнакомец смотрит на ее руки, переведя следом взгляд, она увидела, что они все перепачканы в крови и произнесла извиняющимся тоном. — Вот поранилась, когда затаскивала мужа в машину.