Хронология Пантанала (Летоисчисление от Конфликта)
1 год. Великий Лука в Италии.
5 год. Первая после ядерной бомбардировки экспедиция в Москву.
6 год. Август. Представление проекта Пантанал.
6 год. Декабрь. Захват Берлина.
6 год. 20 декабря. Разгром штаб — квартиры НАТО. Операция «Брюссельская капуста».
7 год. 6 января. Захват Парижа.
7 год. 1 февраля. Исход — разовая акция по выселению гомосексуалистов из некоторых стран Европы. (Кстати, операция признана ошибочной и осуществленной с перегибами).
10 год. Книга академика А. И. Лемберта «Тамга».
87 год. Август. Поход в Англию ракетного крейсера «Академик Легасов».
Краткая предыстория. Произошел ядерный конфликт, в котором Россия не участвовала. Америки больше нет. Индии и Северной Кореи тоже. Япония утонула. Потрепанный Китай ушел в самоизоляцию. Англию уничтожил вирус, вырвавшийся из бактериологической лаборатории в Солсбери. Российские войска наводят порядок колониях — в Европе, Африке и Азии. Русский — обязательный язык во всем мире!
1. Арман. Гаврош XXII века
7 год Конфликта 6 января. Париж. 1 округ. Иль-де-Франс. Арман. 13 лет.
Было холодно, всего +5, а клошар, встреченный нами на набережной, был босой.
Брис, летевший на скейте первым, а он всегда был первым, за черными в таких делах не угнаться, выхватил у бродяги газету, это была сегодняшняя «Либерасьон», не хило для нищего. Загорелый газетку то выбил, но удержать не сумел, она полетела на брусчатку. Клошар кинулся за ней, а я как всегда шедший вторым, проехал колесами прямиком по аршинному заголовку «Авианосец Шарль де Голь не выходит на связь».
— Вот я вас! — кричал старый пердун и от души врезал ладонью по тощему загривку Кола, ему почему — то всегда достается.
Даже Ивон в модных очках телескопах и то увернулся.
Раньше мы катались в скейтпарке на Авеню Распаля, но в связи с всеобщим шухером, там второй день как все перекрыли бурры[1].
На набережной мы плюхнулись на скамейку и свернули отличный косяк. Кроме нас вокруг никого не было. Лишь старый пердун с газетой, да на той стороне Сены пара речных трамвайчиков на приколе. Клиентов нет.
— Русские распугали весь народ! — заметил Ивон. — У них большой праздник скоро, и они обещали утопить нас в крови.
— Откуда ты знаешь, чего они на самом деле хотят? — подзуживал Брис, на черном лице блестит белозубая улыбка в 32 зуба.
Я не говорил, что мне иногда хочется от всей души по ней врезать. Не знаю почему. Школьный психолог говорит, что это подростковая агрессия.
— А я бы пошел на войну! — говорю мечтательно. — И врезал этим русским!
— Тоже мне герой нашелся! — орет Коломб, которого мы все зовем Кол. — Поставьте мне 10 русских, свяжите их и дайте мне автомат!
Он хохочет. Голова его выбрита до макушки, на которой торчит блондинистый чуб. Кол мог без затей драть всех девчонок, но вместо этого предпочитает бульвар Клиши[2].
— И без тебя найдется кому врезать! — говорит Ивон. — У нас одна из самых сильных армий Европы. Атомные подводные лодки. «Шарль де Голь» опять же.
— Авианосец пропал, — напоминает Кол.
— Он в засаде! — возразил Ивон. — Ждет, когда русские расслабятся, и, тогда как врежет! Да и не до нас сейчас русским. Они в Брюсселе завязли. Натовцы бьются за каждую улочку, за каждый этаж.
— А ты чего молчишь? — толкаю Бриса.
Бля, наш загорелый сплошные мышцы. Бок как железный.
— А мне посрать! — говорит Брис. — Вдуть бы кому — нибудь.
Было бы неплохо. Я сам все время думаю о девчонках. И все пацаны тоже думают об этом. Исключая, конечно, Кола. Я начинаю думать о бабах с самого утра, просыпаясь с железным стояком. Но я терпеть не могу, когда Брис начинает о них говорить. Он говорит о девочках, как о коровах. И вообще обо всех так говорит. Мне все сильнее тянет с ним подраться. Батрак[3] говорит, что надо быть толерантным.
Я его послушал и Кола взял в свою компанию. Только теперь Брис постепенно вытеснил меня из лидеров из моей же компании. Ведь поначалу мы катались только с Ивоном, а потом уже пришли Брис и Кол.
— В инете пишут, что русские убивают всех мальчиков! — сообщает Ивон и поясняет. — Потому что мальчики мстят за отца. А девочки не мстят, потому что им по большому счету все равно от кого рожать.
— Они как коровы! — соглашается Брис.
— Пацаны, пошли к нам, пока девки вас не испортили! — предлагает Кол. — У нас весело!
Мы пихаемся.
А потом босой начинает орать. Все это время он оставался на верху, теперь старому пердуну вздумалось спуститься к нам на набережную.
— От него воняет! — возмущается Ивон.
Старик смешно бежит по пологому пандусу, ручонками машет, горло сиплое дерет. Алкаш долбанный.
Его становится не слышно, и мы не сразу понимаем почему.
Из — под арки моста Карузель стремительно вылетает нечто темное. Винты с яростными шлепками рубят воздух, мы сразу глохнем.
Еврокоптер! Наши!
Еврокоптер идет над самой рекой, продавливая под собой водяную дорожку. С каждой секундой он кажется все более огромным и страшным. На коротких крыльях подвески ракет, под днищем башенка пулемета — никогда до этого я не видел боевую машину так близко.
Она была уже буквально в 10 — ти — 15 — ти метрах. Воздушный поток сбил нас с ног, и пацаны покатились с лавки. На боку еврокоптера французский флаг. Только немного перепутанный. Сверху белый, потом синий…
