В семь часов вечера в реанимационное отделение Седьмой городской больницы был доставлен молодой человек в тяжелом состоянии. Дежурный врач, у которой скоро заканчивалась смена, с первого взгляда определила — не жилец. И посмотрела на юношу уже не как эскулап, а как женщина.
Доктором, на чье дежурство пришлось поступление раненого, была молодая девушка, всего два месяца как окончившая интернатуру. В зеленых глазах невольно блеснули слезы.
Лежавший перед ней парень был сложен как Аполлон. Тело в рельефных буграх мышц, правильные черты лица. Видимо, молодой человек не раз заставлял взволнованно трепетать не одно девичье сердечко.
Но, увы, как профессионал врач понимала, что с такими ранами долго не живут. В туловище было три пулевых отверстия, алевших нежно-розовым и одновременно черневших бурыми сгустками запекшейся крови. И добро бы шли они только через грудь. Живот был разворочен так, что рана невольно заставляла содрогнуться. Врач понимала, что от печени раненого мало что осталось.
Парень, вопреки ожиданиям, был в сознании и с интересом пялился на действия реанимационной бригады. Когда же медсестра попыталась сделать ему укол, дабы облегчить страдания, молодой человек отвел ее руку и с иронией сказал:
— Не надо, доктор. У меня аллергия на препараты,
— Вам же должно быть очень больно, — жалостливо сказала женщина, — ну же, давайте, хуже не будет, обещаю.
— В том-то и дело, что будет, — загадочно ответил раненый и откинулся на каталку.
За пятнадцать лет работы медсестра повидала всякое и приписала необычное поведение раненого действию шока. Но, не драться же с ним. Их бригада была чисто женской, удержать пусть даже и смертельно раненного, но все-таки молодого, спортивного мужчину им было не по силам. И, переглянувшись с доктором, она вышла, чтобы позвать на помощь кого-нибудь из мужской части персонала. Странный, невольно внушающий своим мужеством уважение парень остался на попечении юной девушки.
— Вы, главное, не волнуйтесь, — врач гладила раненого по руке, — сейчас проедем на операционный стол, и все будет хорошо.
— Как вас зовут? — с неподдельным интересом спросил юноша, заставив утешительницу слегка опешить.
— Юля, — неожиданно для себя самой ответила она, — для друзей — Юлька.
С ней впервые знакомились в подобных обстоятельствах. Конечно, на первом курсе, при посещении анатомического театра, когда их, сразу несколько групп, провели к оцинкованным столам, мальчишки тоже храбрились. И пытались изображать из себя эдаких лихих донжуанов. Но, бледные губы и дрожащие голоса выдавали их с головой. Этот же молодой мужчина, которому она сама отмерила не больше часа жизни, поскольку не рассчитывала на благополучный исход операции, спокойно смотрел ей в глаза. И во взгляде у него искрились смешинки, обещая веселый вечер и еще черт-те что, вплоть до окончательной и бесповоротной потери хорошенькой головки.
Умирающий юноша сжал ее ладонь обеими руками и, по-прежнему глядя ей в глаза, нежно сказал:
— Ты потерпи, милая. Я возьму совсем немного, правда. Только чтобы продержаться чуть-чуть.
Юле стало хорошо и как-то спокойно. Теплая пелена умиротворения накрыла с головой, и она поплыла, слегка покачиваясь на волнах забвения.
Лицо человека, за чью жизнь не так давно опасалась Юля, заметно порозовело, а на губах появилась довольная улыбка. Превозмогая себя, он отстранился и вынужден был подхватить девушку, чтобы та не упала. За дверью послышались шаги. Чуткий слух молодого человека определил, что идут трое.
Легкая поступь явно принадлежала сердобольной медсестре, а двое других, без сомнения, были мужчинами. Он грустно улыбнулся. Нехорошо как-то получалось. Эти люди, движимые благими побуждениями, спешили к нему на помощь. И вынуждены будут за это поплатиться. Не жизнями, нет. Но, то, что он собирался проделать с ними, если и можно назвать приятным, но уж точно не относилось к процедурам, для здоровья полезным. В то время как его недруги, с которыми он схлестнулся два часа назад, находились вне досягаемости.
— Только поаккуратней, ребята, — попросила медсестра за дверью, — он в очень тяжелом состоянии.
Молодой человек поспешно уложил потерявшую сознание девушку на кушетку и расположился на каталке, закрыв глаза.
— Смотрите, отрубился.
— Тем лучше. Но, на всякий случай придержите, пока я сделаю укол.
На плечи раненого легли чьи-то руки, и он мгновенно настроился, подгоняя биоритмы своего тела в соответствие с частотами невольных доноров. Те так и не поняли, что происходит, и вот уже лица обоих приняли мечтательное выражение, а глаза заволокло туманом.
Это были сильные, крепкие мужчины, и осторожничать, боясь перебрать, не было нужды. Жизненная энергия из обоих била фонтаном, и раненый преображался на глазах.
«Довольно, — приказал он сам себе, — мне не нужны их жизни».
Он сбросил лежавшие на плечах руки и вскочил, чтобы придержать обоих санитаров, не давая тем упасть.
Медсестра смотрела на происходящее расширенными от ужаса глазами.
— Кто вы?
— Не бойтесь, я сейчас уйду. А вы поспите немного.
Парень слегка коснулся женщины, забирая излишки энергии, и тем самым ее тоже погрузил в легкую дрему.
