Мальчики Берджессы - [56]
– Брат. Джим.
Миссис Дринкуотер кивнула.
– Все эти годы я ничуть не скучала по собору Святого Петра. А теперь вдруг стала вспоминать о нем. Говорят, в старости так бывает. Тянет к тому, что связано с юностью.
Сьюзан сняла с нижней ветки красное украшение и перевесила повыше.
– Если хотите, я могу отвезти вас на мессу.
Но в канун Рождества миссис Дринкуотер крепко спала уже в десять вечера. Рождество прошло неспешно, время до Нового года тянулось бесконечно. А потом раз – и все. Короткие и холодные дни отступили перед январской оттепелью. Тающий снег искрился на солнце, капли воды сияли на стволах деревьев. И даже когда мир вновь съеживался от холода, было заметно, что дни становятся длиннее. Звонил Чарли Тиббеттс, докладывал, что все идет хорошо, проволочки в окружной прокуратуре им только на руку, к тому времени, когда дойдет до суда, все это уже никого не будет интересовать. Он даже не удивится, если дело решат мировым соглашением сторон под обещание Зака больше так не делать. Генеральная прокуратура штата молчит не первую неделю, федеральная прокуратура тоже не предпринимает никаких действий. Так что полный порядок, осталось только подождать.
– Волнуешься? – спросила Сьюзан Зака вечером, когда они вместе смотрели телевизор.
Зак кивнул.
– Не бойся.
А через две недели генеральная прокуратура штата Мэн возбудила дело о нарушении Закари Олсоном гражданских прав.
2
В доме Джима и Хелен раньше всего темнело в гостиной – она была на нижнем этаже, и подоконники в ней были вровень с землей. От тротуара окна отделял маленький садик с подстриженными кустами самшита и изящным японским кленом, тонкие ветви которого шуршали по стеклам. Зимой Хелен рано опускала в этой комнате жалюзи – старинные, красного дерева, они убирались в специальные углубления, скрытые в стене. Хелен нравилось опускать их. Как будто она укрывает дом на ночь и заботливо подтыкает одеяло. Однако в этот вечер привычный ритуал не принес ей никакого удовольствия. Из головы не шла пустяковая тревожная мысль: они с Джимом собирались в оперу с Аланом и Дороти, которых не видели все праздники, но прежде Хелен об этом не задумывалась. На День благодарения и Рождество дома были дети (Эмили все-таки не поехала к своему бойфренду), и Хелен провела эти недели в приятных хлопотах. Сначала приготовления, потом гости, разбросанная обувь и шарфы, хлебные крошки, школьные друзья, надо сложить белье после стирки, потом вместе с девочками пойти на маникюр, всей семьей посмотреть кино, уютно устроившись рядышком на диване вот в этой самой гостиной. Блаженство… Но под блаженством неумолчно билась паническая мысль: они больше никогда не будут жить вместе. А потом дети уехали, в доме повисла пугающая тишина. Комнаты наполнил холод перемен.
Опустив жалюзи на последнем окне, Хелен заметила, что из кольца, подаренного Джимом на помолвку, пропал большой бриллиант. Сначала она не поверила глазам, глядя на торчащие платиновые зубцы, между которыми зияла пустота. Затем жар прилил к лицу, и Хелен стала искать. Она осмотрела подоконники, подняла и снова опустила жалюзи, поискала на полу, проверила карманы всего, что надевала. Позвонила Джиму, он был на совещании. Позвонила Бобу. Тот оказался дома, работал над запиской по сложному делу, которую требовалось представить на следующий день. Тем не менее он согласился немедленно прийти.
– Ого… – Он поднес руку Хелен к глазам. – Выглядит жутковато. Как будто смотришь в зеркало и видишь, что у тебя выпал передний зуб.
– Ах, Бобби, какой ты милый, вот ты меня понимаешь!
Боб перетряхивал диванные подушки, когда домой вернулся Джим – в такой ярости, что и Боб, и Хелен прекратили поиски.
– Гребаный Дик Хартли! Идиотка Диана Додж! Тупорылые негодяи! Как я ненавижу этот тупой штат!
Так Боб и Хелен узнали, что против Зака возбуждено дело о нарушении гражданских прав.
Телефон в кабинете Джима, смежного со спальней, перевели на громкую связь, и из него звучал насмерть перепуганный голос Сьюзан:
– Даже Чарли был в шоке! Я не понимаю, почему они это сделали! Прошло три месяца! Зачем они столько ждали?!
– Потому что они безграмотные кретины!
Джим почти кричал, вцепившись обеими руками в подлокотники своего откидывающегося кресла. Боб и Хелен сидели рядом.
– Потому что Дик Хартли – тормозной остолоп, и он только сейчас собрал мозги в кучу и дал своей леди Диане отмашку!
– Но я не понимаю, зачем вообще так поступать? – Голос Сьюзан дрогнул.
– Затем, чтобы самим хорошо выглядеть, вот зачем! – Джим так резко подался вперед, что кресло жалобно хрустнуло. – Затем, что Диана Додж наверняка метит в прокуроры, а то и в губернаторы или вообще в конгресс, так что ее либеральному резюме пригодится лишняя строчка – «боролась за правое дело»! – Джим прикрыл глаза и добавил: – Манда…
– Джим, перестань! – одернула его Хелен. – Это отвратительно! – Она потянулась к телефону, бережно прикрывая ладонью кольцо: – Сьюзан? Сьюзан? Чарли Тиббеттс вам обязательно поможет. – Она выпрямилась, но тут же снова склонилась к телефону: – Это я, Хелен.
Раскрасневшееся лицо покрывала испарина. Боб никогда ее такой не видел. Даже волосы у Хелен повисли усталыми прядями и лезли в глаза. Боб попытался ее подбодрить:
Колючая, резкая, стойкая к переменам, безжалостно честная и чуткая, Оливия Киттеридж — воплощение жизненной силы. Новый сборник рассказов про Оливию пулитцеровского лауреата Элизабет Страут (премия получена за «Оливию Киттеридж») — это настоящая энциклопедия чувств, радостей и бед современного человека. Оливия пытается понять не только себя, свои поступки, свои чувства, но и все, что происходит вокруг нее, жизнь людей, что попадаются ей на пути. Это и девочка-подросток, переживающая потерю отца и осознающая свою сексуальность, и молодая женщина, которая собралась рожать в разгар праздника, и немолодой мужчина, что не разговаривал с женой целых тридцать лет и вдруг узнал невероятное о своей дочери, а то и собственный сын, который не понимает ее.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров но обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а предлагающаяся вашему вниманию «Оливия Киттеридж» была награждена Пулицеровской премией, а также испанской премией Llibreter и итальянской премией Bancarella.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «O: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а уже известный российскому читателю роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулитцеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех, начиная сразу с дебютного романа «Эми и Исабель», который заслужил сравнения с «Лолитой» Набокова и был экранизирован телестудией Опры Уинфри.
Люси просыпается в больничной палате и обнаруживает рядом собственную мать. Мать, которую она не видела много лет, которая никогда не была с ней нежна в детстве, которая не могла ее защитить, утешить, сделать ее жизнь если не счастливой, то хотя бы сносной.Люси хочется начать все с чистого листа. Быть просто Люси Бартон – забыть, как родители били ее и запирали в старом грузовике, забыть, как ее, вечно грязную и оборванную девочку, унижали и дразнили в школе.Но в то же время взрослой Люси – замужней женщине, матери двух дочерей, автору нескольких опубликованных рассказов – так не хватает материнского тепла.И мать ее тоже одинока, и ей тоже, наверное, не хватает душевной близости.
После смерти отца Джим и Боб Берджессы вынуждены покинуть родной город – каждый из них по-своему переживает трагедию, им трудно смотреть в глаза окружающим и друг другу. Жизнь братьев складывается по-разному: Джим становится успешным и знаменитым адвокатом. А Боб, скромный и замкнутый, так и остается в тени старшего брата.Проходят годы, и братьям приходится вернуться в родной город, где живут тени прошлого, где с новой силой вспыхивают те страхи, от которых они, казалось бы, смогли убежать.В этом романе, как и в знаменитой «Оливии Киттеридж», Элизабет Страут удалось блестяще показать, сколь глубока человеческая душа и как много в ней того, в чем мы сами боимся себе признаться.
Элизабет Страут сравнивали с Джоном Чивером, Стейнбеком и Рэем Брэдбери, называли «Ричардом Йейтсом в юбке» и даже «американским Чеховым»; она публиковалась в «Нью-Йоркере» и в журнале Опры Уинфри «О: The Oprah Magazine», неизменно входила в списки бестселлеров по обе стороны Атлантики и становилась финалистом престижных литературных премий PEN/Faulkner и Orange Prize, а ее роман «Оливия Киттеридж» был награжден Пулицеровской премией. Великолепный язык, колоритные типажи, неослабевающее психологическое напряжение обеспечили ее книгам заслуженный успех; не стал исключением и роман «Пребудь со мной».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои книги – рядовые горожане: студенты, офисные работники, домохозяйки, школьники и городские сумасшедшие. Среди них встречаются представители потайных, ирреальных сил: участники тайных орденов, ясновидящие, ангелы, призраки, Василий Блаженный собственной персоной. Герои проходят путь от депрессии и урбанистической фрустрации к преодолению зла и принятию божественного начала в себе и окружающем мире. В оформлении обложки использована картина Аристарха Лентулова, Москва, 1913 год.
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…