Мальчик с Антильских островов - [53]
До меня дошло, что Аллея Дидье не только аристократический квартал, но что по этому двойному ряду нарядных домиков циркулирует одна и та же кровь беке, что все обитатели Аллеи в родстве между собой, что белые креолы женятся только в своем кругу. Это подтверждает мое наблюдение, что все население страны делится на три категории: негров, мулатов и белых (не считая подразделений), что первые (самые многочисленные) совершенно не ценятся, подобно диким плодам, не нуждающимся в уходе; вторые рассматриваются как сорта, выведенные прививкой; а третьи, часто невежественные и некультурные, считаются редкими, ценными фруктами.
В ГОСТЯХ У БАБУШКИ
Последняя поездка в Петибург оставила во мне мучительное воспоминание о бедственном положении мамы Тины.
Меня поразило то, как она поддалась разрушительной власти нищеты. Комната ее становилась все сумрачнее. В полу сгнило еще больше досок, в потолке появились новые дыры. Стол расшатался, ножки его изъедены сыростью. Отсырел и сам Фюзилев двор, в центре которого скапливались сточные воды; улицы городка заросли сорняком, замусорены. Пустырь, на котором мы играли, отошел к заводу, и на нем посадили тростник.
А на том берегу реки плотные ряды тростника склонились над водой, готовые перейти реку и поглотить городок.
Мама Тина заболела в середине недели. Она жаловалась на боль в левом боку.
— Это ветры, — говорили соседи.
По их совету я поил больную настойкой из кожуры чеснока, которая вызывает отрыжку.
Она жаловалась и на головную боль. Ах! Она не может держать прямо голову — так она у нее отяжелела. Тогда мазель Делис сделала ей компресс из листьев пальмы, смоченных в растопленном воске.
И еще глаза.
— Как будто вдруг вечером в комнате погасили лампу, — говорила она, — и я осталась в полной темноте, и земля заколебалась у меня под ногами.
— Глаза — это дело деликатное, — сказал мосье Асионис. — Тут понадобится долгое лечение.
В субботу вечером мама Тина послала меня в Петиморн получать ее зарплату за первые три дня недели.
За все десять лет, что мы уехали с Негритянской улицы, я ни разу не был в Петиморне, и даже воспоминания о нем изгладились из моей памяти. Странный восторг охватил меня, стоило мне ступить на знакомые тропинки.
Несмотря на тяжесть на сердце из-за болезни бабушки, я чувствовал, как радость охватывает меня, когда я с непокрытой головой шагал босиком среди зеленого моря тростника.
Я узнавал издали деревья, дороги, саванны, берега реки, по которым я некогда бродил с моими маленькими товарищами, сопливыми, золотушными, голыми, но веселыми.
Закат солнца был нежен и ярок, как обычно над этими долинами.
Началась выдача. Поскольку пока выдавали деньги мужчинам и до мамы Тины дело должно было дойти не скоро, я отошел в сторонку и наблюдал.
Однако толпа меня заметила, и я слышал, как люди, глядя на меня, перешептывались. К счастью, выплата отвлекала от меня всеобщее внимание.
К тому времени радость и любопытство мои погасли и сменились тоскливым ощущением при виде знакомой с детства сцены.
Мне казалось, что я узнаю́ рабочих по голосам, по именам, но я старался не вглядываться. Может быть, из боязни, что старые товарищи плохо встретят меня. Чем еще объяснить мою нерешительность?
— Сонсон Лупоглазый! — крикнул надсмотрщик.
Я узнал надсмотрщика.
— Здесь.
— Восемнадцать франков.
Еще несколько имен.
Прошло некоторое время.
— Аманти́на старая!
— Здесь, — ответил я.
Я подошел к окошку.
Все повернулись ко мне. По толпе пронесся шепот.
— Ты получаешь за нее? — спросил меня эконом (новый, незнакомый мне, — очевидно, он заменил мосье Габриэля).
— Да, мосье, — ответил я.
— Одиннадцать франков, пятьдесят! — сказал он.
И, облизывая кончик карандаша, спросил меня:
— Как тебя зовут?
— Жозе!.. Я ее внук.
В толпе поднялся шум.
— А что я тебе говорил. Это Жозе!
И из скопления этих потных, словно закопченных фигур ко мне протянулись землистые руки в знак выражения дружбы, а мрачные лица осветились сияющими, приветливыми улыбками.
Восхищались, что я так вырос.
Некоторые говорили:
— Мы слыхали, ты учишься в прекрасной школе в Фор-де-Франсе. Это хорошо.
Другие просили меня назвать их по имени, чтобы проверить, помню ли я их, и хлопали меня по спине, когда я угадывал с первого раза.
Мне оставалось только улыбаться, пожимать изо всех сил руки, позволять себя тормошить. Я был крайне смущен, став центром всеобщего внимания.
Но когда я оказался один на тропинке с одиннадцатью франками пятьюдесятью сантимами, врученными мне за три дня работы моей бабушки, я почувствовал тяжесть раскаяния, неопределенную и гнетущую. Мне было стыдно за свое поведение: были, наверное, какие-то слова, которые напрашивались сами собой и которые я должен был сказать, но не сказал…
МОЙ УЧЕНИК КАРМЕН
Я перешел в последний класс.
Степень бакалавра представлялась нам узкой дверью, открывающей неограниченные возможности.
Мне огорчительно сознавать, что я, оказывается, не такой ученик, как все.
Геометрические теоремы, законы физики, общепринятые суждения о литературе не увлекают меня, не возбуждают во мне энергии, с какой мои товарищи без конца спорят и обсуждают вопросы, кажущиеся мне пустыми.
Герои рассказов и повести молодой ярославской писательницы Натальи Михайловой — озорные, любознательные и веселые мальчишки и девчонки, которые открывают для себя очень сложный и бесконечно интересный мир вокруг.
Повесть и рассказы книги «Карышок» детского писателя Арнольда Райсп являются продолжением забавных историй и приключений героев книг «Колькино детство», «Жужжаки», «Землеройка», вышедших из печати в 2019 году. Герой рассказов книги «Карышок» Колька, имя которого взял себе автор, и его друзья — обычные ребята, которые проводят свободное время на улице, на природе, где с ними происходят курьёзные ситуации. В книгу «Карышок» Арнольда Райсп вошли весёлая повесть «Планер» и рассказы «Карышок», «История маленького мальчика», «Особое поручение», «Стиляги» и многие другие… Серия детских книг продолжается. Печатается в авторской редакции Рисунки художника Сергея Дерябина 10+.
В этой школе всё наперекосяк! Учительница мисс Дэйзи не умеет складывать и вычитать. Да что там арифметика, она и чтению с письмом не обучена! Но дети увлечены другим. Директор Клатц обещал, что если они прочитают миллион страниц в книгах, то на целую ночь школа превратится в зал игровых автоматов!
Эта книга рассказывает о Денисе Давыдове — храбром воине и беззаветном патриоте России, основоположнике тактики партизанской войны, талантливом поэте и авторе интереснейших военно-исторических очерков. Имя Дениса Давыдова навсегда вписано в нашу историю. (Аннотация взята из сети Интернет).
Ты открываешь книгу. С неохотой, конечно. Начинаешь читать. Через силу, понятно — в школе заставили. Продираешься через пару страниц, зевая, и вдруг… Вдруг понимаешь: это всё — про тебя. Не просто «похоже на твою жизнь» или «напоминает твои мысли», нет! Это всё — буквально про тебя. Такая книга попала в руки 14-летней Ким. В романе какой-то Леи Эриксон о Ким рассказано всё: как родители развелись; как отец нашел новую девушку, которая теперь ждет ребенка; даже про то, как в Ким влюбился одноклассник. И вот тут-то самое ужасное: в финале одноклассник умирает! Она должна спасти Яспера — он хороший парень и не заслужил такой участи. Тут без помощи лучшей подруги, удивительной и всемогущей Петровны, не обойтись.