Мальчик по имени Коба - [22]

-Вот и хорошо. Сейчас пойдешь и пригласишь ко мне зайти эконома Мгеладзе. Я скажу ему,чтобы тебя поощрили денежной премией на время отпуска. Поскольку у тебя здоровье неважное. И ты вообще сирота. И с тобой, иногда,семинаристы обращаются нехорошо. Бьют ногами под столом во время трапезы. И иногда крепко щипают.

-Да,господин инспектор! Кусок за обедом,иногда,в рот не идет как плохо бывает. Бьют ногами. Обзываются. Нехорошими сло-вами. Особенно усредствует Джугашвили. Вы,наверное,не знаете какой у него поганый, совсем поганый язык. Такие слова при-думывает, такое выделывает словами! Что лучше иногда и пинок в зад, но не терпеть такого оскорбления словами. Сколько по вашему я получил затрещин и оплеух от друзей Джугашвили? А их повсюду в семинарии развелось столько… Что и не знаешь, кто тебе друг, а кто враг. А так обзывают,так обзывают… Но не плакать же мне, когда меня называют “Губонос”! Вот так прямо и зовут. А я –сирота,господин инспектор,-заканчивает Аркомед и удаляется из кабинета Абашидзе, пятясь задом и заискивающе улыбаясь.

Когда Автандил Мгеладзе переступил порог кабинета инс-пектора,то Абашидзе встретил его от всей души широкой улыбкой:

– Ну,что же вы, отец эконом,смету так неумело составили,что даже губернатор не решается ее заведомо изменить,чтобы уве-личить наши поступления! Вы этим может быть и улучшаете несколько положение дел. Но явно не в пользу семинарии. А пользу отдельных наших жертвователей, которые часть своих средств вкладывают в карманы учащих самой семинарии. Я,наде-юсь,что вы меня понимаете,отец эконом.

Отец эконом, пыщущий здоровьем монах среднего роста и упитанной наружности,обладающий тонким голосом евнуха,отве-тил учтиво-льстивой улыбкой:

– Вы в таких обходительных выражениях высказали мне ва-ши замечания об утруске и усушке части сметы семинарии,что у меня создается впечатление, будто вы забыли… Ведь часть средств отпускается семинаристам старших годов обучения. Это ведь они поддерживают порядок, мир и спокойствие души и тел учащих. Ведь одних рук монахов, бесцельно обшаривающих постели, тумбочки и карманы семинаристов не хватает для под-держания порядка.

-Ну,об этом,отец эконом,можно было и не вспоминать. Вот кстати и Аркомед,вас ко мне пригласивший,тоже нуждается во вспмоществовании….Не забудьте об этом. А то в последний раз вместо положенных пяти рублей вы отпустили только рубль. Да еще долго внушали получателю какой вы образцовый благоде-тель. Как будто бы не я отвечаю за эти непредвиденные расходы. Которые в смете стоят строкой. А суммы отпускаются не в полном порядке. Хотя вид делается, что в полном. Это же на вашей душе грех. И делу вред. Мы должны быть уверены в поведении наших учащихся. Это во-первых. А, во-вторых,следует полными суммами поощрять наших помощников. Они помогают делу воспитания…

– Все-то вы знаете, все-то вы ведаете. Когда только успеваете за всем присматривать и нас грешных тоже на путь истиный наставлять. А мы действительно в грехе среброимства, в грехе чревоугодия, в грехе винопития себя должны упрекать. В этом вы правы. Но вот костей мы никому не ломаем. В этом греха нет. Рукоприкладством занимаемся. Таить этого нельзя. Да и как утаить. Если синяк под глазом у семинариста стоит. А сосед подтвердить может. Может. Что это не он поставил ему такой красивый, отливающий всеми цветами радуги синяк,что и при свете самой маленькой церковной свечики горит ярким пла-менем. Но в чем мы себя упрекнуть не можем,отче инспектор, так это в том, что ребер, ключиц и рук мы семинаристам не ломали. И на кладбище семинаристов раньше времени не от-правляли. Не можем мы взять на себя такого греха,отче.

-А никто вам этого в грех и не ставит. Еще чего. Каюсь. Рука у меня тяжелая. Бог силой не обидел. И за себя постоять мог. И за Веру, Царя и Отечество всего себя отдам без остатка. А плоть человеческая хрупка. Ой, как хрупка! Это она с виду такой крепкой смотрится. А как вдаришь в скулу. Зубы так и сып-лются. Чудно да и только. Иногда, правда отец эконом, не сораз-меряю силы своей. А ведь жалеть нужно семинаристов. Сла-бенькие есть из них.В чем только душа держится. Ну, из города. Те посильнее, упитанные. А вот из села… Кажется на воздухе горном живут, а такие слабые есть. Насмерть валются да и только. Но ведь все для пользы души учащихся и делаю. Крем-инист путь спасения!Кремнист.

– Да что говорить! Нынче студенты да рабочие разлагают наших учащихся. И семинарист – душа простая. Нет,нет да и проникается презрением к богословской науке,читает всякие там романы,да новейшие теории. Где и человек-то не сосуд божий,а образина обезьяны. Некоторые наши воспитанники так увлека-ются, что дух смирения покидает их, и они становятся на путь прекословия начальствующим.

-Если бы, если бы отец эконом,только начальствующим. А то ведь и рясу священника сбрасывают. Вот что худо. Образ божий теряют. Одно свинство и непотребство оставляют. Абстрактным материализмом занимаются. А в нем не то что большой грех. А погибель всем нам. И светлые души наших семинаристов прев-ращаются в смрадные узилища греха. Из которого и выхода-то нет. Вот что худо, отец эконом. И в этом мы с вами несем ответ перед Богом и Богоспасаемой страной. Нельзя им дать загубить нашу страну. Каждая погибшая душа семинариста-это станов-ление врага церкви. Если из семинаристов идут в революцию сегодня, то завтра начнется разрушение не только веры, но и Столпа и утверждения Истины-Церкви.