Макорин жених - [103]
— Чего ты хочешь, Доретта? Дело сделано, и переигрывать нельзя.
— Не боишься ты, Фиша, бога…
Он похохатывает.
— Страсть как боюсь. Боюсь и потому божью дочь Нину возвратить безбожникам не могу. Поздно, Доретта. Пойми, поздно…
В рабочкоме они сидели вдвоем — Макора Тихоновна и Нина. Нина вытирала слезы и молчала. Макора завела с ней разговор о производстве, о заработке, спрашивала, хватает ли ей денег, не нуждается ли она. Нина отвечала движением головы да редкими отрывистыми словами.
— Почему же ты не хочешь со мной говорить? Я добра тебе желаю. Вижу, что у тебя какая-то тяжесть на душе. Расскажи, легче станет. Если нужна помощь, постараюсь помочь…
Нина чувствует, как у нее стучит сердце, словно хочет вырваться из груди. Но она зажимает его, не дает ему воли. Хотелось броситься на грудь Макоре Тихоновне, рассказать ей все, все, но страшно: не поймут, засмеют, будешь посмешищем у всего поселка. Молодая девка в святошество ударилась, адовых мук испугалась, а давно ли еще подумывала о вступлений в комсомол. Как хорошо бы там было — свои ребята, подруги. И Юра был бы вместе… А теперь все погибло для нее, ничего не вернешь, вся жизнь исковеркана…
— Макора Тихоновна, мне можно идти?
Робость, унижение, слабость — черт те знает что! — звучит в этом вялом голосе. Да та ли это Нинка, вострушка, затейница, «мальчишка в ватнике», какой была она недавно? Макора смотрит ей вслед и видит почти старческую походку, согбенную, всему покорную фигуру. Макорина рука резко задергивает штору на окне. Нет, этого так оставить нельзя.
Она идет к Мите, рассказывает ему о Нине, просит совета.
— А ее родителей ты знаешь? С ними говорила?
— У нее одна мать. Счетоводом у нас в конторе. Женщина недалекая и не без изломов. Была Федорой, стала Дореттой…
— Понятно. А отец?
— Отец у Нины погиб. Доретта связалась с нашим завхозом Афиногеном Мизгиревым. Знаешь? Такой форсистый кудрявчик…
— Да что ты мне рисуешь его портрет! Мы еще в юности с Фишей «дружбу» водили, День леса праздновали… Парень аховый. Слушай! А он, Фиша, не прибрал девчонку к рукам? Ты знаешь, он с Платонидиным зятьком священные псалмы распевает. Тут, наверно, и зарыт редькин хвост. Это, кажется, повторение Гриши Фереферова, только в ином, более хитром и подлом варианте. Знаешь, Макора, не надо ждать, когда болезнь углубится, лечить требуется немедленно и радикально. Пойдем в партбюро, поговорим. Против Платонидиных наследников надо действовать активно…
В избушке тихо. Висящая над столом электрическая лампочка притушена самодельным абажуром из синей тряпки. Стол пуст. Кроме алюминиевой миски, на нем ничего нет. В миске зажаренная курица. Она дымится. Ефим Маркович гложет куриное крылышко. Один его глаз от удовольствия защурен, другой устремлен в темный угол. Обсосав косточку, Ефим кидает ее за печь. Жирными пальцами раздирает нежную тушку, принимается грызть ножку. Жир стекает на бороду и застывает белыми сосульками. Отдельные капли попадают на клетчатую рубаху, давно не стиранную, потерявшую цвет, на мятые лацканы пиджака. Увлеченный едой, Ефим Маркович не обращает на это внимания. Не впервой так делается, видно по всему. Утолив аппетит, он вытирает руки о штаны, громко, от великой сытости рыгает, ставит миску в шкафчик и запирает его на ключ. Садится на скрипучую койку, покрытую грязным залосненным одеялом, задумывается.
Один. Один, как перст, остался Ефим. Единственный сын где-то в дальних краях, не держит связи с отцом, забыл, бросил. Жизнь прошла ни за грош, ни за денежку. А ведь копил добро, изворачивался, ловчил — все пошло прахом. Нынче осталось пожрать всласть да потешить исподтишка свою глухую злобу. Нет, не все еще зубы потерял Ефим Маркович. Только он не будет выказывать себя, как Платонида. Глупа была покойная теща, глупа и прямолинейна. А этот Харлам так просто дурак. Ефим Маркович умнее своих предшественников, умнее и тоньше. Он только наставник. Его дело — божественные проповеди. Тихие и мирные. Попробуй к нему придраться. А кусается он втихаря, втихаря… Жук-короед не шумит, не гремит, а могучие дерева подтачивает. Так и он, ласковый, добрый, всему покорный… Живет чем бог послал, о суете мирской не печется, одной печалью полнится — блюсти заповеди Христа-спасителя.
Ефим Маркович тихо смеется, улаживая удобнее подушку. Смешно, что есть еще люди, которые и впрямь верят в бога, ищут в нем душевное утешение, с благоговением ловят каждое слово новоявленного апостола Ефима. А этот апостол, при людях благочестивый до самозабвения, в одиночестве ни разу не перекрестится, не шепнет молитву, не взглянет умильно на божий лик. Была когда-то вера, да вся вышла. Что это за всевышний и всемогущий, ежели ни разу не помог на крутых раскатах Ефимова жизненного пути! И выше его и могущественнее оказались и Федюня Синяков и Митька Бережной…
Старый «апостол» нырнул под одеяло, подтянул коленки к животу. Он любил спать на правом боку, свернувшись калачом. Закрыв глаза, продолжал думать. В бога бывший кожевник не верит, а ученье его проповедует. Почему? Да потому, что в этом осталась единственная возможность для него быть сильным, не сдаваться, вести борьбу. Раз находятся верующие, почему бы не стать апостолом? Нет, Митрий Иванович, не думай, что ты силен, а мы так тебе и сдались! Мы еще потягаемся… Он высунул кулак из-под одеяла и погрозил.
Это не только повесть о полной превратностей жизни ненца Ясовея, это и книга о судьбах ненецкого народа, обреченного царизмом на вымирание и обретшего счастье свободы и равноправия в дружной семье советских народов.Автор в течение ряда лет жил среди ненцев много ездил по тундрам Заполярья, бывал на Югорском Шаре и на острове Вайгаче, что дало ему возможность с большой достоверностью изобразить быт и нравы этого народа.«След голубого песца» выходит третьим изданием. Впервые книга вышла в Архангельском книжном издательстве в 1957 году под названием «Сын Хосея».Печатается по изданию: Георгий Суфтин.
КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».