Макаки в полумраке - [5]
В Прибалтике запрещают говорить, петь и плакать на русском языке, в Крыму запрещают читать Пушкина и Есенина на русском. А наши правящие шароны - в рот воды набрали. Сучий страх у них!.. А в Израиле Шарон долбит автоматными прикладами соотечественников - переселяет с земель, отхапанных у палестинцев им же. И наши шароны под Москвой переселяют соплеменников из Истры: малогабаритно копируют израильского Шарона.
Называть честных русских врагами России - измена, тренировка себя на "Дорожной Карте Израиля" перед участием в скорой, подлой и фашистской борьбе, за "Дорожную Карту России": вспомните завтра мои слова!.. Сергей Михалков - русский. Юрий Бондарев - русский. Феликс Кузнецов - русский. Валерий Ганичев - русский. Арсений Ларионов - русский. А что натворили михалковские автоматчики? Шарон вытеснил соотечественников?
Дело не в Ларионове и не в Бояринове. Дело - в руках Шарона... А следователи - глухонемые. Прокуроры - глухонемые. Судьи - глухонемые.
Только так
Прав Гусев Владимир Иванович, оберегая московских писателей oт сшибок лбами над бездной, организованной приватизаторами и грабителями... Мы обязаны добиваться правды закона и наказания по закону, не сидеть над составлением ягодовских списков - кто враг, кто друг - среди собратьев.
В сентябре - 85 лет здравствующему Ивану Шевцову, встретившему фашистов на границе с Белоруссией в июне 1941 года. Приближается 100-летие со дня рождения Дмитрия Кедрина и Григория Коновалова, не за горами и вековые юбилеи Павла Васильева и Бориса Корнилова. А наш литзамполит Владимир Бондаренко занят последовательным преследованием несгибаемого Валерия Хатюшина и одовосславлением Бродского и Рейна. Спасибо...
На 85-летие Юрия Львовича Прокушева, покоящегося в русской Земле под Москвою, один Губельманьяк четвероного помочился на его святой крест. А русские литхолопы "не заметили" запаха барбосьей экспрессии, да ещё удивились робко, когда я громко назвал негодяйство негодяйством.
Только с Прокушевым боролись мы за романы в ЦК и в Главлите:
"Кануны" - Василия Белова,
"Мужики и бабы" - Бориса Можаева,
"Грабеж" - Ивана Шевцова,
"Братья и сестры" - Федора Абрамова,
"Кончина" - Владимира Тендрякова,
"Касьян Остудный" - Ивана Акулова,
"Былинка в поле" - Григория Коновалова,
"Дон-Жуан" - роман в стихах Василия Федорова.
А беспощадно правдивые и отважные книги Олега Михайлова, Виктора Чалмаева, Михаила Лобанова, Виктора Петелина, Евгения Осетрова, Сергея Семанова, Станислава Куняева, Эрнста и Валентина, братьев, Сафоновых, Анатолия Жукова, Владимира Гусева, да разве всех я теперь назову? Первые книги, давшие авторам право членов Союза Писателей СССР - Юрия Кузнецова, Сергея Суши, Владимира Бояринова, Александра Волобуева, Владимира Крупина, Зои Прокопьевой, Рустама Валеева, Алексея Минькова, Владимира Мирнева, опять: перечислить ли всех мне?..
Если бы мы берегли друг друга?
Нам, русским, о себе подумать пора!
Не надо торопиться разбазаривать честные имена писательские во мгле подозрительностей. Члены Исполкома МСПС, в большинстве своем, я абсолютно уверен, — не только не присутствовали, но и даже не слыхивали о заседаниях Исполкома, посвященных гнусной и воровской распродаже Дома Ростовых, Исторического здания, принадлежащего Международному Сообществу Писательских Союзов. Где именной протокол?
Почему бы не опубликовать протокол незаконного заседания? Он же, протокол таковой, есть. Иначе — как бы продать и перепродать фирмам? А на документе купли-продажи чьи подписи? Почему не публикуют их, а? Почему Председатель МСПС Михалков лишь через два года докумекал, что Дом Его Конторы давно загнан за полцены аферистами? Он что — арендовал себе там кабинет? Что с Ларионовым стряслось? Что с Главбухом Раисой Захаровной случилось? Почему Ревизионную Комиссию не известили?
Мы старались, работали, а за спинами нашими вершилась подлость, и мы примиримся? Нет. Будем советоваться с писателями и разбираться в чудовищном преступлении. С виновных потребуем компенсации — за позор, за безработные месяцы, за клевету!.. Мы не разрешим помыкать нами.
Надо немедленно созвать “старые и новые” Исполкомы, надо немедленно созвать “старые и новые” Ревкомиссии. Надо перестать разевать рот на жульнические побасенки героев раздора. С 1991 года я выступаю за создание Авторитетной Писательской Комиссии, за контроль и за постоянное главное извещение о расхищениях наших газет, журналов, домов творчества, издательств, больниц. А мы? Молчим. И как мы возвратим отобранное?
Я проработал в МСПС два с половиной года. Два — ушли на ликование девяностолетия Михалкова, а шесть месяцев — на склоки. С чем я вас, мои замечательные собратья, и поздравляю!..
Почва для склок — ветхость Михалкова.
Распродажа помещений — алкашество Ларионова.
Нищета писателей России — обжорство Кремля.
Вымирание русского народа — гимн Мирового Масонства.
Имя Юрия Прокушева никакому шарону, никакому шахиду не отделить от великого имени Сергея Есенина. Он - святой человек! Клянусь. Александр Байгушев, бывший заместитель Главного редактора издательства, авторитетнейшего в России, "Современник", часто защищает Прокушева и меня от укусов шароновских мышей... Байгушев - критик, публицист, прозаик, не предал ни Прокушева, ни меня, ни коллектив: добрый, стойкий, одаренный.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.