Магический мир философии - [29]

Но мы говорим сейчас не о политическом романтизме, в немалой степени инициированном властью, а о том глубоко ценном экзистенциальном состоянии романтического мировосприятия, которое может эксплуатироваться, а может и не эксплуатироваться государством. Как известно, топором можно и церковь поставить, и голову срубить, также и здесь – романтическое умонастроение может служить политике, но может и представляет ценность само по себе, а оно – вполне реальный феномен, создающий позитивный настрой в индивидуальной жизни человека.

Однако в ходе нашей отечественной истории романтический настрой постепенно выветривался. Страна постепенно въезжала в застой, в котором не было места романтике. Уже в середине 60-х годов в повести В.Аксенова «Затоваренная бочкотара» романтике совсем не поздоровилось. Приведу некоторые цитаты: «Романтика, хитрая лесная ведьма с лисьим пушистым телом, изворотливая как тать, как росомаха, подстерегающая каждый наш неверный шаг, бацнула Глебу неожиданно под дых, отравила сладким газом, загипнотизировала расширенными лживопечальными зрачками». Далее: «Романтика, ойкнув, бухнулась внезапно в папоротники, заголосила дивертисмент». И еще: «Романтика, печально воя, уже сидела над ними на суку гигантским глухарем»35 . Стиль автора демонстрирует, что романтика для него – это смешное огородное пугало, обрывок наскучивших агиток, да и относит он свою «романтику» исключительно к любовной встрече своих смешных персонажей.

Интересно, что и в современном массовом сознании романтика ассоциируется тоже прежде всего с любовью ( от всей романтики осталась только лирическая). Моя попытка найти что-либо о романтике в русскоязычных сетях Интернета все время приводила меня к рекламе духов и словосочетаниям : «романтика- брак – эротика». О романтике забыли, ее имя – не на устах, романтизм литературы глядится как древняя ветошь. Да и как не забыть, если и в литературе, и в кино властвуют боевик, детектив и «мистический натурализм» ( или, если хотите, фантастический реализм, но очень, очень мрачный!)

И тем не менее, романтическое умонастроение неистребимо. Думаю, оно существовало и в прошлые эпохи, до литературного романтизма в Европе, просто оно не имело названия. Романтическое умонастроение – «экзистенциальный романтизм» – это взгляд, оживляющий действительность, делающий ее интересной и многомерной – не многомерностью «низкого астрала» с его ничтожными страшилками, а подлинной многомерностью миров, простирающихся от человека ввысь – к Богу ( если вы верите в Бога), к Космическому сознанию или просто к Духовности, которая не имеет имен и форм. Это светлый взгляд, отмечающий что в мире есть глубина, сложность, красота : в залепленном морозом окне он видит волшебные узоры, в несовершенстве – возможность совершенства, в самой трудной ситуации – надежду. Романтический взгляд – это взгляд ценностный, он различает добро и зло и при этом предполагает, что за добро можно постоять, он подвигает нас на смелые поступки, заставляет подняться над унылым «жили-жили и умерли», поверить в то, что у нашей жизни могут быть цель и смысл. И романтическое видение, спонтанно рождающееся в душах людей, нуждается в том, чтобы быть поддержанным. Ему нужен романтический герой: его появление в жизни практически всегда предваряется его явлением в искусстве. Идеальное идет впереди реального.

В журнале «Звезда» 2004 г.№1 можно найти небольшое эссе Андрея Битова, посвященное литературному герою. Текст Битова отчасти загадочен и эзотеричен, но я процитирую фрагмент из него: « Исходная позиция вот какая: в строительстве европейской цивилизации принял участие литературный герой. Рыцарь, прежде всего. Тристан (без Изольды его нет) – Гамлет (не забудем, что он толстый неуклюжий студент, двоечник) – Дон Кихот (не забыть бы, что он пародия, и будущее – Санчо Панса – уже неотступно при нем) – д'Артаньян (приоритет изобретения голливудского героя) – Шерлок Холмс (пострыцарь, как постлитература)… Гаргантюа – Робинзон – Гулливер – для масштаба в пространстве и времени. Ариэль, Фауст, Гомункулус, Франкенштейн, Дракула, Голем – предшествие

трансформеров. Вспомним человека!

Ничего человеческого, кроме Винни-Пуха, не найдем.

Только детские книги читать,

Только детские думы лелеять,

Все большое далеко развеять,

Из глубокой печали восстать»36.

Думаю, критический подход А.Битова к героям европейской литературы чрезмерно суров, хотя нельзя не согласиться с очарованием Винни Пуха, и в его славную компанию теперь можно добавить Гарри Поттера, который не вчера и не позавчера, а сегодня оказывает влияние на взрослых и детей во всем мире, в том числе и в нашей, соскучившейся по романтической сказке, стране. В отличие от произведений Коэльо, в которых привлекательны романтическая интонация и тема Пути, в отличие от толкиеновского Фродо – очень уж архаичного и мифологичного, Гарри Поттер – почти классический романтический герой, хотя он – ребенок, подросток.

Но каковы черты романтического героя, по которому истосковались современный читатель и зритель, долго плутавшие в потемках приправленной мистикой обыденности?