Магический мир философии - [19]

Исходный тезис этого небольшого размышления, предлагаемого вниманию читателя, состоит в следующем: субъект-объектное отношение, присущее классической эпистемологической традиции и, как правило, причисляемое к «ядру» картезинаской парадигмы, является универсальной формой человеческого мировосприятия.

Такая постановка вопроса может вызвать удивление с одной стороны, и возмущение, с другой. Удивятся сторонники классической гносеологии, для которых субъект-объектное отношение – аксиома, и вовсе не нуждается в защите. Возмутятся представителя постмодернизма, каковых, в нашей стране, правда, не так уж много, но которые дадут этому тезису гневную отповедь, потрясая книжками Дерриды и Делёза. «Все давно разоблачено, – скажут они, – маски сорваны, субъект-объектное отношение – фикция, не выражающая текучего взаимопроникновения разнообразных паттернов того, что мы именуем реальностью».

Что поделаешь? Классических гносеологов я возьму в союзники, чтобы поспорить с постмодернистскими попытками стереть нестираемые границы.

А все началось для меня с чтения книги Хорхе Феррера «Новый взгляд на трансперсональную теорию», выпущенной в 2004 г. Издательством Института Трансперсональной психологии. Я позитивно отношусь к трансперсональному движению, считаю его лидеров интересными философами, обсуждающими в новой терминологии древний как мир духовно-мистический опыт, поэтому книга Феррера привлекла мое внимание. Она оказалась не только интересной, но и спорной. Создавая собственную «точку зрения соучастия» Х.Феррер критикует предшествующее ему трансперсональное движение за избыточную приверженность не чему-нибудь, а рационалистической картезианской гносеологии, за «субъективистско-опытную точку зрения». Вообще-то, это смотрится несколько забавно, ибо тот, кто знаком с идеями трансперсонального движения, хотя бы в лице Станислава Грофа знает, что оно изначально противостоит «ньютоно-картезианской парадигме»: раздвигает при помощи духовных практик границы повседневного опыта, пересматривает привычные представления, связанные с внешним и внутренним миром. Однако Хорхе Феррер стремится быть «большим роялистом, чем сам король», горько пеняя своим непосредственным предшественникам на то, что они увязли в картезианстве. При этом он крайне уничижительно характеризует сам концепт субъект-объектного отношения, утверждая: «…Разрушение субъект-объектной организации феноменов в трансперсональных исследованиях ясно показывает, что эти эпистемические категории утратили свое описательное и объяснительное значение применительно к трансперсональным событиям и, возможно, вообще к человеческому знанию»19. В связи с этим Феррера тяжело раздражает стремление первой волны трансперсоналистов соотносить внутренний медитативный опыт с внешним, объективно фиксируемым и вербально выражаемым опытом, а также их попытка найти у многообразия трансперсональных переживаний единую универсальную основу ( «перенниализм»).

Читая книгу, я испытывала чувство протеста против свойственного тексту Феррера «эпатажа в квадрате», и была полностью солидарна с переводчиком книги Александром Киселевым, который постоянно делает в сносках язвительные и остроумные критические замечания в адрес «революционера трансперсональности».

И тем не менее, проблема поставлена – проблема применимости и границ использования концепта «субъект – объект», а также вытекающей из него категориальной пары «субъективное – объективное». Она предполагает множество вопросов. Действительно ли субъект-объектное отношение – некий реликт философских воззрений прошлого? Насколько адекватно оно как способ видения обычной эмпирической реальности? Насколько сохраняется ( или не сохраняется) его гносеологическая ценность в ситуациях, связанных с измененными состояниями сознания ( от обычного сна до медитации)? Где здесь вообще может идти разговор о сознании, а где мы выходим за эти рамки, и имеем в виду нечто иное, не-сознание, а, быть может, область бессознательного ( подсознательного, пред-сознательного)? Разумеется, в рамках малого жанра невозможно ответить на все эти вопросы, но я попробую прочертить некоторые смысловые линии, способным указать возможные направления исследования.

Итак, ни для кого не секрет, что субъект-объектное отношение становится предметом активной критики в философии ХХ века: Ф.Ницше, М. Хайдеггер, Д.Гибсон Ж.Деррида, Ж. Делез – можно было бы назвать и другие знаменитые имена. Попробуем выдвинуть ряд возражений их достаточно широко известным положениям и развить собственный взгляд на предмет.

Мартин Хайдеггер, ниспровергатель языка философской классики и создатель метафорического языка экзистенциалов, стремился отказаться в философии как от субъект-объектного видения, так и от терминов, выражающих противопоставление субъективного и объективного20. В частности, он пишет: «По сю сторону мира никогда нет никакого заранее готового человека в качестве «субъекта», все равно, понимать ли этот субъект в виде «я» или в виде «мы». Нет никогда и человека как субъекта, который всегда одновременно отнесен к объектам так, чтобы его сущность заключалась в субъект-объектном отношении. Скорее, человек сначала и заранее, в своем существе эк-зистирует, выступает в просвет бытия, чья открытость впервые только и освещает его «между», внутри которого «отношение» субъекта к объекту может «существовать»