Маэстро Воробышек - [20]
Николай поднялся с кровати и расправил одеяло.
— Пошли, уже время обедать…
И точно — по всему лагерю разносились звуки гонга, который извещал всех, что дежурный повар уже не только растопил печь, промыл крупу, но и сварил ее, заправил маслом и разложил по тарелкам вкусную кашу.
Весь лагерь был в столовой, когда Николай и Виктор вошли в нее. Но почему-то обед еще не начинался.
— Сейчас будет спектакль, — шепнула им Лена.
Посредине столовой в поварском халате и шапочке стоял Саша Еремин. Он постучал ложкой по медному тазу и громко объявил:
— Товарищи! Сейчас Рудику и Вове будет подан специально приготовленный для них обед.
Он трижды хлопнул в ладоши. Занавеска, отделяющая столовую от кухни, раздвинулась, и оттуда вышли две маленькие девочки с двумя подносами, которые были накрыты салфетками. Одна девочка подошла к Рудику, другая — к Вове. Саша Еремин снова хлопнул в ладоши и торжественно провозгласил:
— Снять салфетки!
Девочки сорвали с подносов салфетки. Все рассмеялись — на тарелках лежали нечищеные картофелины, кусочки сырого мяса, немного несваренных макарон и крупы, сбоку — по щепотке соли, перца, по одному лавровому листочку. На блюдцах были сухие яблоки, груши, сливы — набор для компота.
Когда смех утих, Лена объявила:
— По решению совета лагеря, ввиду того, что Рудик и Вова не хотят работать на кухне, им с сегодняшнего дня будут подаваться такие обеды.
— Ведь мы за питание уплатили, — воскликнул Рудик. — Какое ты, Ленка, имеешь право?
— За питание вы уплатили, вот вам и продукты. А работать не хотите, и никто за вас работать не будет.
— Ну и не надо, — обиделся Вова. — Пошли, Рудик!
— Я есть хочу, — не трогаясь с места, заявил Рудик.
Из-за стола поднялась Зинаида Федоровна.
— Вот что, ребята! Обещаете работать, тогда дадим сегодня вам поесть. А? Как все остальные на это смотрят?
Конечно, неприятно бывает, когда ты сам ешь, а рядом с тобой сидят голодные и заглядывают тебе в рот. Пусть даже они будут самые отъявленные бездельники. И Лена заявила:
— Давайте сегодня мы их еще покормим. Но это, ребята, вам последнее предупреждение. Слышите, вы, друзья?
— Слышим! — обрадованно ответил за себя и за своего дружка Рудик.
И оба набросились на суп, который им не замедлили принести.
Прошел день, стемнело. Остро запахло табаками. Ребята, усталые после длинного трудового дня, выстроились на вечернюю линейку возле мачты с флагом.
Из палатки вышел Леонид Васильевич. Просматривая на ходу какие-то бумажки, он направился к линейке.
Раздалась команда. Все головы повернулись в его сторону.
— Сегодня, — начал Леонид Васильевич, — к нам приходили представители соседнего лагеря. Они предложили провести соревнование между нашими лагерями.
— Замечательно! — крикнула Нонна.
— Замечательно, конечно. Но есть одна загвоздка. Они поставили условие, чтобы среди прочих видов спорта был также и настольный теннис. Но ведь у нас нет никого, кто хорошо играл бы в него. Я все же согласился. Теперь надо найти способных ребят, пусть они начинают тренироваться. Стыдно будет, если наши соседи разгромят нас.
— Завтра же выявим! — крикнул Рудик. — Мы еще им набьем, этим ремесленникам.
Затем разрешили еще несколько мелких хозяйственных дел, один мальчик получил замечание за то, что купался не в отведенном для этого месте.
— Еще будут вопросы? — спросил Леонид Васильевич. — Нет? Тогда все.
Сегодня право спустить флаг было предоставлено обществу «Ракета». К мачте вызвали семиклассника Алика. Рядом с шестом мальчик казался совсем маленьким. Но важности и серьезности, с какими он проделывал всю эту церемонию, было у него хоть отбавляй. Он не спеша тянул веревку, и флаг, словно устав целый день трепаться на ветру, медленно-медленно опускался вниз. Вдалеке блеснула молния, на миг осветив сосредоточенные и строгие лица ребят.
После спуска флага Виктор и Николай к себе в палатку шли вместе.
— Кстати, Витька, мне завтра надо ехать в город закупать мячи и ракетки для настольного тенниса. Леонид Васильевич посылает. Так что не надо ждать воскресенья, я успею зайти к Раздольскому. Ты будь спокоен, все там разузнаю.
Очень хотелось спать, и Виктор, зевая, ответил:
— Хорошо, Колька. Ты сам там разберись.
В ТРУБНИКОВСКОМ ПЕРЕУЛКЕ
Адрес Николая Николаевича Раздольского найти было не трудно — в первом же справочном бюро через полчаса Николаю сообщили его. На адресном бланке было написано, что означенный Раздольский проживает по Трубниковскому переулку, был указан также номер дома и квартиры.
Николай вышел из метро на Арбатскую площадь… «Трубниковский… Наверное, здесь жили трубачи», — подумал он, и мысли его невольно перекинулись к Виктору. Что-то он теперь? Наверное ждет, волнуется, чем кончится этот сегодняшний поход. Ничего, пока все идет своим порядком. Адрес достал быстро, а ведь могли ему ответить, что «означенный гражданин не проживает». И сейчас остается только поговорить с этим народным артистом и все сразу выяснится. На душе стало легко и весело, и с уверенностью, что и дальше все будет хорошо, Николай вошел в подъезд дома, где жил Раздольский.
На двери квартиры, расположенной на третьем этаже, висела медная табличка, на ней было выгравировано одно слово: «Раздольский». Николай позвонил. Послышались чьи-то легкие шаги, дверь немного приоткрылась, и на пороге появилась небольшого роста тоненькая девушка. Большие, чуть-чуть удлиненные глаза смотрели с любопытством.
