Мадьярская венера - [54]

— Можешь об этом забыть, — успокоила я его. — Это было очень поучительно. Что же до того, почему я здесь… мне это трудно объяснить, даже себе самой. Пару недель назад я решила, что мне нужно отдохнуть от магазина, мне захотелось поехать куда-нибудь в новое место, куда я еще не ездила. На пляж мне не хотелось. И когда я искала, куда бы взять недорогой билет в самую последнюю минуту, всплыл Будапешт. Мы говорили о нем, и ты так расписал мне красоты этого города, что я забронировала место в самолете и оказалась здесь. Остальная компания, наши дивы, просто увязались следом. Прости, что не сказала тебе. Думаю, все из-за того, что у меня нет уверенности в наших отношениях.

— А я — напротив, — заявил он, — мне бы хотелось еще раз начать все с начала.

— Не знаю, — вздохнула я, наверное, уже в сотый раз повторяя эту фразу. — Возможно, прошло еще слишком мало времени после окончания моего последнего романа. Как ты нашел меня? Тебе Клайв сказал?

В любом случае, сколь ни жаль это признавать, я бы поверила скорее Клайву, чем Каролю, так что это определенно была проверка на вшивость.

— Мне рассказал Фрэнк, — ответил он.

— А он как узнал? — удивилась я.

— Без понятия. Могу только предположить, что ему сообщил кто-то из див. Он же сообщил мне, где ты остановилась. Почему ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?

— Да я не против. Просто некоторые из див на данный момент не испытывают к тебе большой симпатии. Ты же уволил Диану? Ведь о ней шла речь в тот вечер в Коттингеме, когда ты сказал, что тебе пришлось уволить человека с ответственной должности, разве не так?

— Вопросами замучаешь, если признаюсь? — сказал он. — Да, я уволил ее, но только, пожалуйста, не спрашивай почему. С моей стороны не слишком уместно рассказывать тебе об этом.

— Она заявила, что ты помешал ей получить постоянную должность в университете, — произнесла я.

— Что?! — удивился он.

— Говорит, что получила докторскую степень и все такое, но ты так красноречиво выступил против нее, или что-то в этом духе.

— Ничего подобного не было. К тому же ты можешь поинтересоваться, где… — он остановился на середине фразы. — Нет, не буду сплетничать. Больше я ничего не скажу.

— А та женщина, с которой ты порвал в тот вечер? Уж не Моргана ли это?

— Это она так сказала? — неуверенно спросил он. — Не люблю я обсуждать любовные связи.

— Я просто складываю дважды два.

— Понятно. Остальные дивы тоже имеют на меня зуб?

— Ничего особенного, насколько я слышала, но они все подруги. Так что если одна зла на тебя, то существует большая вероятность, что и другие тоже.

— Не сомневаюсь, — проворчал он. — Вы, дивы, всегда держались вместе. Послушай, я знаю, что я был из тех, что, как говорится, «поматросил и бросил». Возможно, теперь я расплачиваюсь за это. Но от тебя ушел, потому что чувствовал себя обманщиком. Я уже говорил тебе почему. Больше не собираюсь отвечать на подобные обвинения. Тебе придется самой решать, кому ты веришь: им или мне. Итак, что ты выбираешь? Как насчет Кароля Молнара?

— Я здесь, ужинаю с тобой. Разве не так? — произнесла я. Он пару секунд помолчал, но вид у него был немного грустный, и было отчего. Я не ответила на его вопрос, но пока я этого просто не могла сделать.

— У меня такое чувство, будто я провел последние несколько лет в каких-то поисках. Любви, успеха, своих корней, душевного спокойствия, не знаю, — наконец, нарушил он тишину. — Я кочевал из музея в музей, конечно, с каждым разом работа была немного лучше прежней, но я нигде не задерживался надолго. У меня было много женщин, пока я не женился на Пегги, и все же я не был счастлив. У меня была хорошая работа в Брэмли, мы посещали лучшие вечеринки, но я чувствовал себя притворщиком. Поджав хвост, я вернулся в Торонто без гроша в кармане, прилюдно униженный собственной женой, уволенный из Брэмли, потому что либо не поладил с кураторами, либо по какой-то другой, но столь же нелепой причине. Я говорил, что отец моей жены является председателем совета директоров Брэмли?

Потом, совершенно неожиданно я обнаружил, что все, чего я хотел, все это время находилось здесь. Может быть, Коттингем — всего лишь блеклое отражение Брэмли, но я счастлив. Ты знаешь, что я всегда пытался сделать так, чтобы организации, в которых я работал, отвечали запросам публики. В Брэмли я попытался ввести кое-какие инновации в дизайн выставок, я старался сделать выставки популярными и интересными. А сотрудники, большинство из которых проработали там уже не один десяток лет, постоянно вставляли мне палки в колеса. Правда была в том, что они не хотели перемен. Музей мог обрастать пылью и паутиной, терять популярность, а они бы годами продолжали работать, как и раньше, называя это ученостью, даже если бы люди перестали совсем интересоваться музеем. В Коттингеме все по-другому. Я сказал Кортни и Майору, что хочу построить макет пещеры для детей, чтобы они могли в нем играть, возможно, организовать прямо в пещере игрушечные раскопки, где бы дети могли играть в археологов, ищущих венеру. Идея им очень понравилась. А пожелания Майора и Кортни выполняются безоговорочно. Думаю, мне удастся осуществить несколько по-настоящему новых идей.