М. Ж. - [4]

– Хорошо, – схватил счёты Пёрышкин. – Посчитаю и я.

Сидор Поликарпович не был экономистом, но арабские цифры знал, мог складывать, делить и даже умножать. В вузе не учился математическим расчётам, но школьную программу помнил. Память у него хорошая.

– Мне тоже выгодно вам платить алименты, дорогая жена. Тогда и мне что-то будет оставаться. Я смогу съездить в консерваторию, если возникнет желание. Стирать я смогу сам дома. Пачки порошка мне хватит на год. У меня тогда и на мороженое останется детям, если мы в парк пойдём.

– А на газировку? – спросил радостно Шурик.

– О чём речь, сынок, мы и в тире с тобой станем стрелять по призовым целям.

– Папа, тогда маме отдай эти самые алименты, а мне выпиши журнал, где есть выкройки и модели всякой одежды.

– Нет вопросов, дорогая моя. Я и себе выпишу что-нибудь практически нужное, а Саше большую телепрограмму. Мне хочется купить ему видеокассету с мультфильмами про зайца, волка и почтальона Печкина.

Аглая Сидоровна потёрла лоб. Задумалась очень глубоко.

– На ЭВМ считала последнего поколения. Ошибки нет. Мужчина в доме не выгоден. Будем жить по расчётам. Должна ж быть хоть какая-то прибыль. Как-то живём нерентабельно. Столько лет. Одни убытки.

– И от нас? – расстроено, спросил Шурик.

– Кто вазу расколотил в понедельник со шкафа? Кто мне парадное платье укоротил до талии?

– Я сама к бабушке уеду. Раз такая вам не выгодная. У бабушки очень длинные юбки, – Беллочка поджала губки и ушла. За ней покинул место совета и Шурик. Аглая Сидоровна достала расчёты и стала просматривать. Она вдруг засомневалась в точности.

– Странно, – проговорила она, – С одной стороны – убытки, а с другой – вроде, как и не очень большие. Что-то машина путает. А ну, мыть руки. Я вам что-то вкусненькое принесла, нерентабельное семейство. Прибыль должна быть. Пусть условная.

ПОЛЕЗНАЯ ВЕЩЬ

Чудес на свете всё еще маловато. Даже если учесть всё человеческое поголовье матушки Земли. Мало добротных чудес. Если какое чудо и произойдёт, то с низким коэффициентом полезного действия. Скажите, кому нужны эти самолетающие непонятные объекты? Вам нужны? И нам с кумом Пёрышкиным они не требуются, а точнее сказать, до фонаря, того самого, который горит в полном одиночестве днём и ночью, если дадут электро. Не всё так и плохо, господа, товарищи и коллеги по реформам. Случаются и в нашей, так сказать, жизни, если процесс старения так можно назвать, вполне приличные явления. Они не связаны с Явлинским, хотя он мужчина хоть куда. Говорит много, гладко, но кому? Мне? Сидору Поликарповичу? Потому что мы его не понимаем, хотя и напрягаемся. Нет, нет, я не о политике, не о политиках, которые если что и обещают хорошего, так лишь себе. Наобещают вагон и маленькую тачку, а мы с кумом ухи развесим, как портянки по заплоту, дескать, зарплату дадут всем и во время, пенсию трудовому люду подымут, и цены в магазинах станут соразмерны.

… А этот паренёк, далеко не экстрасенс, и совсем не похож на депутата, а наоборот – песни любит петь для трудящихся масс и прочего населения, у которого со слухом порядок. Он один и допёр, что надо делать, чтобы народу стало хорошо жить. Поэтому я и кум решили написать ему открытое письмо. …Что один может, когда кругом развал и подрыв, обман и прочие бескультурья? Это ж надо любить так свой родимый народ, чтоб не платить ему зарплату, не отдавать выстраданную пенсию. Это ж надо так глубоко заботиться о рабочем классе, чтоб получку ему выдавать галошами, ложками и другими резинотехническими изделиями. Я не смогу одеть своё любимое чадо в костюм из галош. А где-то считают, что это нормальное школьное обмундирование. Странно, почему-то школы никто еще не приватизировал. Все стараются влезать в цветные металлургические заводы. Но, а мы с кумом оттартали в это учреждение по мешку картошки, по ведру морковки и свёклы, чтоб кормить в школе наших чад. Нам выдали получку, подсолнечным маслом, мукой, а брательнику в Рубцовске в прошлом году выдали получку батарейкой. Он на каком – то заводе работает странном. Хотел эту батарейку выбросить, но потом сунул в свой «Запорожец». Двигатель давно пропал.

Ездит тихо, но быстро. Вчера за семечками приезжал. У нас, как уборка кончится, стали разрешать потери подбирать. Потери у нас хорошие. Кто-то трактор найдёт, кто-то кучу зерна в лесополосе. А соседка нашла комбайнера. Отмыла в бане, оттёрла песком. Он еще ничего. Стоит у неё в прихожей, как статуй.

Брательник норовит собрать все потери подсолнечника, а после на маслобойку отвозит. То ли жмыху ему взамен дают, то ли масло семечковое. Нагрузили мы ему прицеп от КамАЗа. Какой ни есть, а родня, хотя и в городе страдает….

Об чем это я пишу? Об любви. …Этот певец всех нас любит. Мы с кумом в ноги ему кланяемся. Он и не депутат вовсе, а простой певец. Благодарим его письменно и устно. Ему б Почетную грамоту выдать, чтоб пенсия была ветеранская с разными льготами, которые отменили заботливые экономисты. Боюсь, потеряется наше письмо. Как затерялись проценты по ваучерам.

Мы с кумом не страдаем. Мы эти вавчеры сразу продали, как купили у родименького правительства. Этих за пирамиды судили вроде как. Мавроди и его дружков. Но мы акции не покупали, а вот ваучеры всё ж купили, женам захотелось по две «Волги».