Люси Салливан выходит замуж - [163]

Приготовления к вечеринке, имевшие место в назначенную субботу, были точно такими же, как в старые времена. Мы с Шарлоттой открыли бутылку вина и готовились вместе в моей спальне.

— Интересно, будут ли там симпатичные парни? — загадывала Шарлотта, пытаясь накрасить нижние ресницы уже очень нетвердой рукой.

— Интересно, будут ли там парни? — Я была более реалистичной. — Ведь вечеринка проводится только ради того, чтобы этот тип нашел себе девушку.

— Не волнуйся, — успокоила меня Шарлотта, придерживая правую руку левой для пущей твердости. — Несколько парней там точно будет, и уж два-три из них наверняка окажутся неплохими.

— Мне все равно, какими они окажутся, лишь бы не такими, как Гас, — заявила я.

В комнату промаршировала Карен и открыла мой платяной шкаф.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что те дни, когда ты приводила в дом пьянчуг, воровавших у нас текилу, миновали? — спросила она, ловко перебирая мои вешалки.

— Угу.

— О, черт! — вскрикнула Шарлотта. — Скорее, дайте мне кто-нибудь салфетку, у меня все лицо черное.

— И это все из-за твоего отца? — продолжала Карен, не обращая внимания на Шарлотту.

— Не знаю. Может, я и сама когда-нибудь переросла бы свою тягу к нищим музыкантам.

— Вряд ли, — усомнилась Шарлотта, стирая со скул тушь. Она не собиралась так просто отказываться от своей теории. — Не забывай, Люси, что с годами мы не становимся моложе. Фройд говорил…

— О, Шарлотта, заткнись, — рявкнула Карен. — Читала бы ты и дальше свои романы. Люси, где твой замшевый жакет? Я хочу его сегодня надеть.

С неохотой я подала ей жакет.

Наконец мы собрались.

— Люси, ты выглядишь чудесно, — сказала Шарлотта.

— Неправда, я знаю.

— Правда-правда. А похоже, что у меня серые румяна?

— Нет. И в целом ты красавица.

На самом деле у нее на щеках еще видны были следы растертой туши, но такси уже подъехало и у нас не оставалось времени на то, чтобы переделывать макияж Шарлотты. Я решила направить ее в ванную сразу, как мы прибудем на вечеринку.

— Карен, думаю, сегодня Люси покажет всем, как надо действовать, — восторженно предположила Шарлотта, когда мы ехали в такси. — Она закадрит самого симпатичного, самого богатого парня и уедет с ним!

— Никого я не закадрю. — Я не хотела разочаровывать Шарлотту, но моя трансформация не могла быть мгновенной и волшебной, как ей того хотелось бы. — Приличных мужчин нынче совсем мало — не думаю, что у меня большие шансы немедленно встретить шикарного молодого человека, который будет боготворить землю, по которой я хожу, только потому, что я недавно узнала об алкоголизме своего отца.

— Все равно, — стояла на своем упорная Шарлотта.

— Слушайте, — вмешалась в наш спор Карен. — Если там будет хоть один богатый красавчик, он будет моим.

Мне на ум тут же пришел Дэниел. А Карен продолжила:

— Помнишь, как я думала, что между тобой и Дэниелом что-то было? — спросила она и зловеще засмеялась. — Я до сих пор не уверена, что ты не имеешь на него видов. Хотя это не важно. Признайся, Люси, — она скользнула насмешливым взглядом по моей невысокой плоскогрудой фигуре. Я отреагировала именно так, как она этого хотела: почувствовала смущение и собственную никчемность. — Ты не из тех девушек, которые ему нравятся!

И это было чистой правдой. Он и сам мне это говорил. В моей памяти с начала до конца разыгралась та сцена, когда он отверг меня.

Глава восемьдесят первая

Я сразу заметила его среди приглашенных: того, кого выбрала бы в своей прошлой жизни. Это был молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, достаточно длинными, чтобы указать на его непричастность к касте биржевых брокеров, с яркими подвижными глазами, придававшими ему очарование и вид человека, которому не стоит доверить. Искристость его глаз была, скорее всего, вызвана применением неких химических препаратов. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: ни разу в жизни он никуда не явился вовремя.

Его свитер я раньше бы назвала уникальным и носящим на себе отпечаток индивидуальности, хотя хватило бы и одного слова: ужасный. Этот парень громко и оживленно рассказывал какую-то историю, его окружала группа безудержно хохочущих людей (которые, судя по всему, тоже были под воздействием наркотиков). С кислой миной я подумала, что этот тип рассказывает об одном из своих многочисленных арестов.

Как всегда, мне стало стыдно за себя. Откуда такая язвительность? Разве справедливо было причислять всех плохо одетых длинноволосых людей к той категории, к которой принадлежал Гас? Этот конкретный блондин мог оказаться добрым, щедрым человеком с широкой душой и кучей денег.

Я присмотрелась к нему и решила, что он весьма мил. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и приветливо ухмыльнулся мне. Я отвернулась.

Несколько минут спустя кто-то положил мне руку на плечо. Оглянувшись, я увидела его — забавного, громкоголосого, светловолосого хулигана.

— Привет, — проорал он. Его глаза были удивительного серебристого цвета. Рисунок на его свитере мог вызвать приступ эпилепсии.

— Привет, — улыбнулась я. Я ничего не могла с собой поделать, улыбка появилась на моем лице совершенно автоматически.

— Я обратил на тебя внимание, когда ты вошла, — сказал он весело. — И заметил, что и ты обратила на меня внимание. Я подумал, не захочешь ли ты выйти со мной на веранду и выкурить косячок-другой-третий…