Люс-А-Гард - [66]

— Мы называем это присягой.

— Хоть намекни!

— М-м-м… — пока Мэй искала нужные слова, в помещение ворвался взбудораженный поэт. Судя по ее внезапно озарившемуся лицу, вся биография Люс в тот момент у нее из головы разом вылетела.

— Я был прав, леди! — воскликнул он. — Она — в Блокхеде!

— Леди Кэтрин? — спросила Люс, хотя это и так было ясно.

— Мой безумный братец угощает ее ужином! А откуда, скажите на милость, она вдруг взялась?

— Это еще не доказательство! — воскликнула Люс. — Она могла узнать о несчастье и приехать с соболезнованиями.

— Хороши соболезнования… Тело леди Лауры лежит в часовне, а они устроили целый пир! Они все собрались в трапезной — и братец, и сэр Арчибальд, мой бешеный дядюшка, и леди Мэри, моя сумасшедшая тетушка, и леди Алиса, все, все безумцы!…

Поэт был невменяем.

— Что за леди Кэтрин? — шепотом осведомилась Мэй. — И почему это его так возмущает?

Она, гоняясь за черновиками бессмертных стихов, как-то упустила из виду, что в замке произошло убийство.

— Вы их видели сами? Своими глазами? — и Люс, встряхнув поэта за щуплые плечики, прибавила по привычке: — Добрый сэр!

— Нет, мне сказали слуги. Они все прошли в трапезную, все в лучших нарядах, и ждут там меня.

— В лучших нарядах… — Люс задумалась. Она вспомнила, что время было занятное, да только небогатое. Лорд мог владеть сундуком золота, но донашивать штаны, оставшиеся от дедушки. И роскошные парчовые манжеты, которые видела Серебряная Свирель, вполне могли сверкнуть именно во время трапезы. Вот только на ком — на леди Мэри или на леди Кэтрин? Люс не приглядывалась к нарядам лорда Блокхеда, но вполне вероятно, что и мужчина мог нацепить манжеты.

А ведь еще оставалась загадочная леди Гвендолен с ее накладными волосами…

— Значит, все уже в трапезной? Или возле нее? Вся свита лорда, все прислужницы покойной леди? Все родственники и родственницы? — уточнила Люс.

— Вы думаете, раз все они собрались там, мы можем вывести из Блокхед-холла Марианну? — спросил, сердито сопя, юный лорд. — Боюсь, что нет! Братец знает, что где-то в замке прячется человек из Шервудского леса, который пришел за Марианной. И он велел усилить караул.

— Ага… Значит, мирным путем мы ее не спасем…

— Что за Марианна? — осведомилась Мэй, на которую Люс и сэр Эдуард даже не взглянули.

— Девица Марианна, ну, фольклорный персонаж… — отмахнулась от нее Люс. Только и не хватало объяснять посланнице будущего века, что здесь, в башне, сидит и ждет неприятностей знаменитая Марианна Ольдерогге!

— Приказывайте, леди, — хмуро потребовал юный лорд. — Там, в трапезной, убийца. Нужно вывести его на чистую воду и освободить моего брата от нелепых подозрений.

— Вы полагаете, добрый сэр, что не только у меня возникли эти нелепые подозрения? — спросила Люс.

Судя по физиономии поэта, он услышал от челяди что-то похожее. Ответа на свой вопрос Люс не дождалась.

— Да что все это значит? — наконец Мэй повысила голос. — Что творится в замке? Кого и куда вы собрались выводить? Кого вы преследуете?

— Преследуем убийцу, — коротко объяснила Люс. — Если мы найдем убийцу леди Лауры, то это поможет нам освободить Марианну. Так что ведите меня в трапезную, добрый сэр. Я хочу видеть всех этих людей.

Очевидно, Мэй не понравилось выражение лица Люс. Будучи десантницей, она знала, как выглядит человек, собравшийся делать опасные глупости.

— Пойду с вами, — решила она. — Пригожусь.

— Это опасно, — сказала Люс. — Я уже разозлила лорда до белого каления. Я ему такое устроила, что над ним весь замок, наверно, потешался. Но приходится рисковать.

— Тем более, — твердо ответила Мэй. — Я ведь получила титул «Аларм» не за красивые глаза. Я восьмая чемпионка по историческому многоборью. Так что можете на меня положиться. Трое — это все-таки больше, чем двое. Я прикрою тебя, Люс, если понадобится.

Но, говоря эти решительные слова, глядела она вовсе не на Люс.

Видимо, Мэй сообразила — если начнется заварушка и пляска с обнаженными мечами, в общей свалке может пострадать ее драгоценный поэт. Защищать она собралась вовсе не легендарную Люс-а-Гард. Она-то уж хорошо знала, что женщина, чьи подвиги проходят в училище и сдают по ним зачет, не нуждается в защите.

— Хорошо, — решила Люс. — Только — никому ни слова!

— Могла бы и не говорить, — буркнула Мэй. Естественно, она не могла упоминать в отчете об экспедиции такого безобразия, как встреча с другой хронодесантницей.

— Ведите нас, сэр Эдуард, — не то попросила, не то приказала Люс. — Очень любопытно, что там, в трапезной…

Очевидно, юному лорду нравилось, когда им командовала женщина. Он бросил на Люс восхищенный взгляд, окаменев сообразно случаю. Мэй недовольно покрутила носом. Но честно дождалась, пока сэр Эдуард распахнет дверь и пропустит вперед прекрасных леди.

Надо отдать влюбленному поэту должное — он видел лишь Люс и только Люс. Мэй для него как бы не существовала.

Он привел десантниц на маленькую галерею, почти под самым потолком трапезной. Здесь в тех редких случаях, когда на семейное торжество съезжалась окрестная знать и затевались танцы, сидели музыканты. А все остальное время на галерее обитали пауки — здоровенные и, видать, породистые.