Люмен - [64]

– Что ты сделал? – спрашиваю я его, продираясь сквозь осколки своих мыслей. – От чего меня нужно спасать? Потому что не кажется, что меня можно спасти. Мне кажется, я сломлена.

– Ты ошибаешься, – настаивает он, словно умоляя меня одними глазами о чем-то, – я могу спасти тебя.

Я встряхиваю головой, и это простое движение приносит мне нестерпимую боль.

– Ты любишь меня, – говорит он, и его взгляд будто режет мою душу на мелкие кусочки, – просто ты это еще не осознала.

– Я знаю, – отвечаю я, стараясь отбросить прочь гнетущее чувство, – но…

Но…

Но…

Но я должна обезопасить себя от него.

От Дэра.

Теперь я отчетливо ощущаю это, сильнее, чем когда-либо прежде.

Это тяжелое предчувствие, которое берет начало где-то в моей груди и с каждой клеточкой крови распространяется по всему моему телу. Оно настолько осязаемо, что я могу буквально почувствовать его внутри себя. И я знаю, что оно советует мне опасаться Дэра.

Кажется, это то самое, что люди называют интуицией.

Я притягиваю колени к груди и смотрю в сторону, вдаль, делая глубокий вдох и чувствуя, как все внутри меня дрожит.

– Знаю, мои слова могут показаться безумием, я и сама это понимаю. Но я ничего не могу поделать со своими ощущениями. Мне нужно остерегаться тебя. Я абсолютно уверена в своей правоте. Мое сердце подсказывает, что я должна прежде всего защитить себя от твоего влияния.

Это именно то, что я чувствую. Мой внутренний голос говорит, что это ощущение небезосновательно.

Я чувствую это всем своим существом, опустевшей и продрогшей душой.

Дэр закрывает глаза, и проходит несколько долгих минут, прежде чем он снова их открывает. И теперь я вижу в них лишь пустоту и горечь утраты.

– Хорошо, – так просто звучит его ответ, – защити себя от меня. Черт, да я сам сделаю все, чтобы защитить тебя от меня. Только поехали вместе со мной в Уитли. Там ты найдешь все ответы, которые так отчаянно ищешь. Там найдутся ответы даже на те вопросы, о которых ты пока даже не думала!

– В Уитли? Это то самое поместье, откуда ты родом?

Я внимательно изучаю Дэра: его тело, которое я так люблю, его глаза, в которых мне хочется утонуть, пытаюсь узреть его сердце, которое движет им в стремлении помочь мне, поддержать меня… но в котором спрятано слишком много тайн.

Он кивает так, словно я должна сама знать об этом, будто это само собой разумеется, но у меня складывается ощущение, что даже такое простое движение приносит ему нестерпимую боль. Ему совсем не хочется возвращаться туда, в Уитли, но он готов поступиться своими принципами ради меня. Я ясно вижу это.

– Твой папа хочет, чтобы ты поехала, – добавляет он, – ты можешь сделать это хотя бы ради него?

Зачем моему отцу нужно, чтобы я поехала в Англию?

Ничто не имеет смысла.

Такова история всей моей жизни.

Меня сковывает ощущение страха и паники, оно так сильно сжимает меня в своих тисках, что я готова в любую секунду упасть на колени без сил. Я знаю только… что если я не найду там всех ответов, я лишусь своего разума и закончу прямо как Финн. И мне снова придется начать все сначала, с нуля, с точки отсчета.

Все ответы в Уитли.

Я выдыхаю, только сейчас осознавая, что все это время я стояла, задержав дыхание.

– Хорошо. Я поеду. Но только в том случае, если Финн отправится туда вместе со мной.

Дэр мгновенно соглашается:

– Конечно! Это же очевидно! Ведь он тоже нуждается в моей помощи.

Очевидно.

Глава 22

– Мы живем неподалеку от Хастингса, это рядом с Сассексом, – рассказывает мне Дэр, после того как мы приземляемся в Хитроу и отправляемся в путь, двигаясь в комфортном автомобиле по землям Англии.

Он рассказывает о своей родной стране так, как будто я знаю о ней хоть что-то. Мне остается только понимающе кивать, потому что теперь большая часть из тех вещей, которые мы говорим друг другу, – это ложь и притворство. Мы движемся вперед.

Спустя тридцать минут машина продолжает скользить по гладкой дорожной ленте, но, по крайней мере, я уже начинаю различать крышу какого-то здания вдалеке: заостренные башенки прорываются к небу сквозь кроны деревьев.

Дэр задремал, но затем открывает глаза, выходя из легкой дремоты, и тогда я убеждаюсь в том, что мы почти на месте. Финн все еще спит, поэтому я слегка касаюсь его плеча: просыпаясь, он потирает глаза.

Я вытягиваю шею вперед, чтобы получше разглядеть пейзаж за окном. И когда это наконец удается, увиденное потрясает меня до глубины души, а дыхание буквально застывает у меня на губах.

Это просто не может быть домом моей семьи.

Он огромный, просто гигантский и в то же время жутковатый.

Это старинный каменный особняк, и он потрясает своим великолепием.

Высокая каменная стена простирается в обе стороны так далеко, насколько хватает моих глаз, опоясывая всю территорию поместья, словно гигантское одеяло. Она такая большая, такая тяжеловесная, что на мгновение я задаюсь вопросом, служит ли она для того, чтобы чужие люди не могли попасть вовнутрь или же… чтобы живущие внутри не могли выбраться наружу?

Довольно глупо всерьез размышлять о подобном, я знаю.

Когда мы сворачиваем с дороги, впереди начинают маячить резные чугунные ворота, которые как по волшебству распахиваются перед нашей машиной, будто их подтолкнула невидимая рука. Дымчатые облака тумана поднимаются клубами над землей и просачиваются сквозь ветви деревьев, скрывая то, что находится за воротами.