Люк и Фек. Мир и Война - [12]

Бросив вскользь украдкой.

Все за праздничным столом

Посидели часик

Прокурор, что было днем,

Обобщил как классик:

«Видно к вам пристал башкир.

Был судебный случай:

Девушку башкир схватил,

Очень долго мучил.

Злы они на ваш завод,

Земли их отняли

И в отместку каждый год

Раньше бунтовали.» —

Объяснил Василий так

Эпизод подробно

И просил в глухих лесах

Не гулять свободно.

Нянька влюбилась

CLXIV

Чтобы не было хулы

От соседей с тыла,

В парикмахерской полы

Дуся часто мыла.

У нее была мечта,

Сделать кожу гладкой

И поэтому туда

Мчалась без оглядки.

Оспа подлая рябой

Сделала дивчину,

А хотелось стать такой,

Как в кинокартинах.

Время видно подошло

И влюбилась Дуня,

То знобило, а то жгло,

Чувством ум приструнив.

Голос ласковый Петра

Мнился ей повсюду.

Без него была хандра,

Встреча с ним, как чудо.

CLXV

Косметичка метод свой

Предложила Дусе:

Может кожа от сурьмы,

Стать как на арбузе.

Не сказала, оробев,

Люде о леченье,

Каждый вечер мазь втерев,

Ждала исцеленье.

А лицо однажды вдруг

Воспалилось сильно.

Словно бы какой недуг

Жег невыносимо.

Кран на кухне целый день

Тек струей холодной.

Дуся мокла в ней, как тень

Твари земноводной.

CLXVI

Вечером, придя домой,

Люся онемела.

На ее вопрос простой

Дунька заревела.

Промочив насквозь рукав,

Все сказала нянька

И притирку обругав,

Показала банку.

К Марье попросить совет

Побежала Люда.

В жизни суета сует

Вместо абсолюта.

Чем помазать, чтоб унять

Жар и боль на коже,

Марья — врач и все понять,

И совет дать может.

Марья, как сказал Люк муж,

По больным ходила,

Но он знал, что не досуж,

Был приход Людмилы.

Марья к Люк зашла потом,

Дусю осмотрела,

Чтоб ожога снять симптом,

Мазь дала для тела.

CLXVII

Дома ей не привыкать

Сделала всем ужин,

Уложив мальчишек спать,

Рассказала мужу:

«Дуська обожгла лицо,

Мазь с сурьмой втирала,

Чтобы гладким леденцом

Кожа сразу стала.»

Он смеялся, вот ведь что

Девушкам не страшно,

За красу играть в лото,

С жизнью бесшабашно.

CLXVIII

Добровольцем на войну

Петр уехал вскоре.

Нянька прежде, чем заснуть,

Плакала от горя,

Все молилась, каждый раз

Всхлипывая глуше,

Чтобы Бог от смерти спас

Милого Петрушу.

С фронта Петр прислал им весть

В общем Люсе вроде,

Но привет просил прочесть

Всем и Дусе-шкоде.

Нянька просто расцвела,

Радостью светилась,

Не таила в сердце зла,

Про себя молилась

За любимого, за то,

Что с ним будет встреча.

Пусть сейчас он, золотой,

От нее далече.

CLXIX

Петр писал, что был в бою

И с остатком взвода,

Догоняя часть свою,

Встретился с Федотом.

Тот почти валился с ног

День и ночь в разъездах,

Рвется немцем нить дорог,

Часто нет проезда

Технике и поездам.

С самолетов бомбы,

Падают то тут, то там,

Образуя тромбы

На вокзалах и путях,

За и перед фронтом.

Полк дорожников-трудяг

Делает ремонты.

Зачастую нужно брать

Им винтовки в руки,

Не дают враги поспать,

В общем, не до скуки.

CLXX

Фек подробно расспросил,

Как живется Люде

И хватает ли ей сил

Думать об уюте.

Как здоровье дочерей?

Дома ли, иль в яслях?

Знает: Люк из матерей

Лучшая. Он счастлив.

Фек просил ей передать,

Что напишет позже,

Долго ли придется ждать,

Он сказать не может.

Покурили под гудок

Малость на дорожку,

Петр продолжил марш-бросок,

Фек влез на подножку.

CLXXI

Люк ответное письмо

Написала Пете.

Няньке же дала самой

Репликой ответить.

«Петр Иванович, мой свет, —

Приписала Дуся —

Шлю Вам свой большой привет

И за Вас молюсь я!»

Ночью Петино письмо

Долго целовала

И о девичьем своем

Тихо помечтала.

Часть пятая

В огне Сталинграда

CLXXII

Карты битв известных войн —

Стрелок лицедейства

Прикрывают ужас бойнь,

Жуткие злодейства.

Неприятельский оскал

Стрелок синезубых

К августу зловещим стал

От претензий грубых.

Цель врага — Кавказ и Крым.

Через Дон с Поволжьем

К странам южным нефтяным

С рвением бульдожьим

Он стремился, с ходу взять

Думал речку Волгу.

Гитлер нами управлять

Собирался долго.

CLXXIII

Перекрыть путь на восток

Войску иноземцев

Должен Волга-Дон — мешок.

Здесь окружат немцев.

Ставкой утвержден был план,

Срок контрнаступлений.

Сталинград не будет сдан!

Хватит отступлений.

Ножниц красных языки

На военных картах

Пообрежут ярлыки

Вражеским штандартам.

Чтобы стал реальным план,

Требовалось время

Намертво закрыть капкан

С юга. Но в преддверье

Зимних жестких холодов,

Укрепляясь с тыла,

Фронт сдержать был не готов

Вражеского пыла.

CLXXIV

Мессершмиттов громкий рев

В небе Сталинграда

Изменил расклад боев

Появилась дата

Август 23-ье. День

Шли бомбардировки

Город превратился в тень,

От домов обломки

Только высились в дыму

Будто привиденья

И казалось никому

Не найти спасенья.

CLXXV

Переправа — там обстрел,

И вокзал, и площадь

Попадают на прицел.

Что уж тут пророчить,

Выживет, погибнет кто,

В бой идти и драться

За квартал, за дом. Ничто

Не заставит сдаться.

Горожанам и войскам,

Всем нужна победа.

Многим, многим мужикам

Не видать уж света,

Не обнять жену, детей.

Будут слушать только

Крики жен и матерей

Почтальоны горько.

CLXXVI

Переправы, катера

Под огнем кромешным

Ночи, дни и вечера

Вывозили спешно

Раненых, везли солдат

И оружье к бою,

Риск погибнуть во сто крат

Лучше, чем быть сбою.

Все заводы — на ходу,

Танки, пулеметы

Делали в сплошном аду

Авианалетов.

Весь в руинах, но живой,

Окна-укрепленья,

В городе жил дух святой —

Родине служенья.

CLXXVII

На дорогах кавардак,

Станция разбита,

После вражеских атак

Все дома как сито.

Фек с бригадой у реки

Пост — у переправы