Людоеды (Утилизаторы) - [3]

Но все равно вдруг в голове зазвенело, все тело ватным сделалось и мысли остановились. Мужик его куда-то вел, что-то приговаривал, а Вовец ноги невесомо переставлял вкривь и вкось. И так смешно было: коленка до самого лица поднималось и заострялось, как пика, а нога длинная-предлинная и тонкая. Как на ходулях шел. А дорожка корытом прогнулась: они идут по дну, а края вверх поднимаются чуть не до плеч...

Не мог Вовец сейчас вспомнить ни лица того мужика, ни слов его, ни как в подвале оказался... Видно, какая-то дрянь была во фляжечку подмешана. Эти двое в спецовках как сказали? "До завтра не очухается после такой дозы." Значит, точно, подловили его с отпускными деньгами. Господи, неужели из-за восьми тысяч несчастных вот так просто возьмут и убьют? Бред какой-то... А, видимо, большую часть той дозы вытошнило вместе с пивом, мать его...

Мысли у Вовца путались, как железные стружки под токарным станком, голова трещала, от жажды горело горло. Следовало взять себя в руки, успокоиться и, обдумав ситуацию, решать, что делать. Так Вовец и поступил. Во-первых, проверил, что у него в карманах есть, а чего больше нет. Не оказалось денег, паспорта, проездного, ключей и носового платка. С руки пропали часы. Но нагрудный карман пиджака жулики пропустили, и там оказалась - о чудо! - дежурная упаковка анальгина. В пластиковых выемках лежали под фольгой целых три таблетки. Кое-как Вовец протолкнул липким языком все три в сухую глотку. Такое ощущение, что все они тут же и застряли в самом начале пищевода. Но это только ощущение. Вовец знал, что на самом деле они уже в желудке, и минут через двадцать головную боль снимет. А, может, и нет...

Еще в нагрудном кармане оказалось "прихватизированное" в цеху пятимиллиметровое сверло с длинным хвостовиком. Вовец его недели три носил, забывал дома выложить. На всякий случай прощупал низ пиджака, не завалилось ли что доброе за подкладку из дырок в карманах. Нашлась пара мелких монеток, десяток спичек, серых от пыли, просыпавшихся вместе с крошками табака года полтора назад, когда Вовец ещё курил. В дополнение к этому, сзади, у самой шлицы, он обнаружил кусочек ножовочного полотна сантиметра в четыре длиной. Сломанные полотна он всегда выбрасывал и получал в инструменталке новые. И сейчас совершенно не мог припомнить, зачем ему мог понадобиться обломок, да ещё такой маленький. Тем не менее, находке обрадовался. Попробовал пальцем зубчики - острые, не сточены. Подошел к дверной решетке, ширкнул пару раз, и приуныл.

Стальные прутья в палец толщиной, таким обломком замучаешься царапать. Ну перетрешь за полдня один пруток, а дальше? Даже голову в такую дырку не просунешь.

Положил Вовец обломок в карман, принялся соображать, что делать дальше. Встал посреди камеры в любимую ленинскую позу мыслителя. Только пальцы не за жилет заложил, поскольку никогда жилета не имел, а за пояс брюк. И голова уже прояснилась, анальгин подействовал. Тут и почувствовал, сперва руками, потом головой, что брюки проводом подпоясаны. Это он вчера три метра толстого медного провода-лапши на заводе прихватил. Кусок этот невесть сколько провалялся за пожарным ящиком, потом в инструментах у Вовца, а вчера он его вокруг себя намотал, чтобы вынести домой, мало ли для чего пригодится.

Первой мыслью было соорудить удавку и напасть на того, кто первый войдет в камеру. Но провод, а точнее, кабель был не слишком гибкий: две толстые медные жилы в черных виниловых оболочках шли рядом и годились только для прокладки электропроводки, а не для затягивающейся петли. Но все-таки Вовец был инженером, хоть и бывшим, на досуге занимался изобретательством и знал массу способов использования предметов для самых разных целей.

Мозг его с бешеной скоростью перебирал и отметал варианты: заточить проволоку, как шило; использовать как гибкую пилу; зажечь виниловую изоляцию; прикинуться повешенным... При мозговом штурме надо все выкладывать, что в голову взбредет, потому что самая нелепая идея может при ближайшем рассмотрении оказаться гениальной. Что ещё можно придумать? Сплести кольчугу; привязать дверь, чтобы никто не вошел; применить провод по назначению - подключить электричество и шарахнуть того, кто сунется...

Стоп! Это была дельная мысль. Электричество в камере имелось освещение. Сейчас оно выключено, обесточено, говоря производственным языком.

Лампочка в решетчатом колпаке торчала над самой дверью. Вовец поставил ногу на толстые поперечины решетки. Подметка полуботинка как раз втиснулась между вертикальными прутьми. Он, как по лестнице, поднялся кверху, ухватился рукой за трубу, в которой подводился электрический провод к лампочке. Нет, в такой висячей позе много не наработаешь. Одной рукой Вовец захлестнул куском кабеля себя за поясницу, продернул концы сквозь решетку, скрутил их вместе у себя на боку, привязался.

Кабель сильно врезался в спину, но это ничего, терпимо. Вовец завернул полы пиджака кверху, подсунул под кабель, чтоб меньше резало. Стало почти удобно.

Действуя обломком ножовочного полотна как отверткой, быстро отвернул винты, снял с лампочки решетчатый колпак и бросил в угол. И тут же пожалел. Слишком громко тот забренчал по бетонному полу, отскочив от стенки. Вовец замер, прислушиваясь. Вроде, все тихо. Следовало вести себя разумней.