Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [204]
Советскую науку можно сблизить с наукой талмудической, которая представляет собой весьма мелочное развитие данных ей истин (Священное Писание Ветхого Завета). Для советской науки Талмуд – это учение Маркса. Как пример крохоборства Талмуда, можно привести длинное рассуждение о том, при каких условиях можно читать молитву «Жема» («Слушай, Израиль»), В советской науке такое же неумолимое крохоборство, например, при разборе взглядов Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина относительно построения социализма в одной стране.
Но в Талмуде крохоборство зачастую прерывается выражением сильного чувства и возвышенной мысли. Так Бен-Аззан говаривал: «жертвовать плотью для науки – похвально, жертвовать наукой для плоти – непохвально». Симон, сын Гамалиила, сказал: «На трех вещах покоится свет: на праве, истине и мире».
Ни таких мыслей, ни таких возвышенных чувств, казенная советская наука не знает. Нам преподносят такие прелести: «Марксизм и хирургия», «Вопросы венерологии и дерматологии под углом зрения диалектического материализма», «За партийность в математике», «Марксистско-ленинская теория в кузнечном деле».
Г. Алымов дает любопытную справку о советской поэзии. Оказывается, что в Советском Союзе зарегистрировано 30.000 поэтов. Если считать советских поэтов нолями, то пальма первенства, несомненно, принадлежит им…
«Русская мысль»,
Париж, 19 окт. 1951 г.,
№ 390, с. 3
А. Алымов (В. Н. Ширяев)
Показатели «культурного уровня»
Письмо в редакцию
Обмен мыслями о культурном уровне современного русского читателя, возникший между г. Лавда и мною на страницах «Русской мысли», является, по существу, частью дискуссии о «советском человеке», вовлекшей в себя почти все газеты русского Зарубежья. Несомненный интерес к ней со стороны широкой общественности и побуждает меня к новому «ответу» на его письмо в редакцию («Русская мысль» № 390).
В своем «Ответе на ответ» г. Лавда широко применяет, в качестве аргумента, аналогии, ссылаясь на «корифея науки» Сталина, на реакционность пресловутого Магницкого и на Талмуд.
Но ведь мы говорим о современном русском читателе, в частности, о молодежи. Может ли И. Джугашвили быть хоть в какой-либо степени характерным показателем этой группы русского народа?
Аналогия г. Лавды между реакционностью Магницкого и ждановщиной, по существу, верна. Разница между ними лишь в коэффициенте. Но вспомним, что современниками Магницкого была пушкинская плеяда, Грибоедов и их читатели – первые «массовые» читатели в России.
В ту же эпоху вызревали юные Герцен, Грановский, Белинский, Бакунин, Катков, Киреевский и другие, обвинить которых в снижении культурного уровня вряд ли возможно. Следовательно, реакция «сверху» далеко не всегда подавляет «низы». Наоборот, мы вправе отметить другое: она вызывает, особенно среди молодежи, чувство протеста, стремление к поискам, т. е. «революционность».
Теперь о Талмуде. Я далек от мысли о придирке к этому неудачному, на мой взгляд, сравнению с книгой, не имеющей никакого отношения к современному русскому читателю и русской молодежи. Уважаемый г. Лавда, конечно, имел в виду «цитатничество», «коммунистическую схоластику». Несомненно, эти формы воздействия на развитие сознания современной подсоветской молодежи применяются в СССР с невероятным напряжением «сверху». Но столь же несомненно, что есть и другие силы, формирующие сознание, душу, творчество русского народа. Перечислять их нет места, и поэтому я обращаюсь лишь к конечным результатам этих воздействий.
Политучеба проводится повсеместно в СССР, даже в консерватории, но она ли привела русских молодых скрипачей к победам на международной эстраде? Она ли руководит неувядаемым балетом московского Большого Театра? Она ли внедряла систему Станиславского в провинциальный русский театр, превратив «Рычаловых» в приличных актеров среднего уровня?
Ждановщина в том или ином виде уже 30 лет давит с небывалою силою на русского литератора и… все же рождаются «Тихий Дон» Шолохова, «12 стульев» Ильфа-Петрова, в поэзии – Багрицкий…
В науке систематически избиваются то историки, то экономисты, то физиологи, то генетики… и все же в царстве Лысенок продолжают жить и проявлять себя молодые физиологи школы Павлова, геоботаники школы Вавилова (погибшего в ссылке), литературоведы, исследующие «Слово о полку Игореве» и московскую повесть XIV столетия…
Кто они? Откуда они, эти многоликие, почти безымянные хранители и работники русской культуры, кладущие в нее малые, но великие в сумме своей, кирпичики?
Они есть тот «средний и низший» круг читателя, повышение культурного уровня которого отрицает г. Лавда, обобщая их с «корифеем науки» Джугашвили, а их работу с цитатами из Талмуда. Эта работа их, – прогрессирующая, несмотря на тягчаишии нажим всяких ждановских политграмот и пр., вопреки им, – и есть действительный показатель культурного роста русского народа и его элиты – читательской массы, а не комментарий к давно забытому и, кстати сказать, весьма плоскому эпитету «помпадур».
«Русская мысль»,
Париж, 14 ноября 1951,
№ 397, с. 7.
Андрей Ренников (А. М. Селитренников)
Андрей Реннников (настоящее имя Андрей Митрофанович Селитренников) (14/26 ноября 1882, Кутаиси, Россия – 25 ноября 1957, Ницца) – писатель, драматург, журналист. Окончил физико-математический и историко-филологический факультеты Новороссийский университет (Одесса), получив золотую медаль за сочинение «Система философии В. Вундта». Был оставлен при университете на кафедре философии. Совмещал преподавательскую деятельность с журналистской в газете «Одесский листок». В 1912 г. переехал в Петербург, где стал сотрудником и редактором отдела «Внутренние новости» газеты «Новое время», издаваемой А. С. Сувориным. Под псевдонимом «Ренников» регулярно печатал в газете фельетоны, рассказы и очерки. С 1912 г. стали выходить его книги: сатирические романы «Сеятели вечного», «Тихая заводь» и «Разденься, человек»; очерки «Самостийные украинцы», «Золото Рейна» и «В стране чудес: правда о прибалтийских немцах»; сборник рассказов «Спириты». Захват власти большевиками воспринял как катастрофу и уехал на юг России. В годы Гражданской войны вместе с группой сотрудников газеты «Новое время» работал в Ростове-на-Дону редактором газеты «Заря России», которая поддерживала Добровольческую армию. В марте 1920 г. он выехал из Новороссийска через Варну в Белград, описав свое превращение в эмигранта в воспоминаниях «Первые годы в эмиграции». В Белграде он помогал М. А. Суворину, сыну А. С. Суворина, в организации и издании газеты «Новое время», которая выходила в 1921–1926 гг. В 1922 г. вышла пьеса о жизни русских эмигрантов в Белграде «Тамо далеко». В 1925 г. в Софии были изданы пьеса «Галлиполи» и комедия «Беженцы всех стран». Пьесы пользовались успехом и ставились на сценах русских театров в Сербии, Болгарии, Франции, Германии, Швейцарии, Финляндии, Китае. Пьеса «Борис и Глеб» увидела свет в 1934 г. в Харбине. В Белграде вышли фантастический роман «Диктатор мира» (1925) а также первые два романа трилогии о жизни русских эмигрантов, объединенные общими персонажами: «Души живые» (1925), «За тридевять земель» (1926). Печатался также в газетах «Вечернее время», «Галлиполи», «Заря» и других. В 1926 г. переехал в Париж, где стал постоянным сотрудником газеты «Возрождение». В «Возрождении» с 1925 г. по 1940 г. вел рубрику «Маленький фельетон», печатал рассказы, статьи и очерки о жизни русских эмигрантов, отрывки из новых произведений. В 1929 г. в Париже вышел сборник рассказов «Незваные варяги», в 1930 г. – завершающий роман трилогии о русских беженцах «Жизнь играет», в 1931 г. сборник пьес «Комедии». В 1937 г. вышел детективный роман «Зеленые дьяволы». Во время Второй мировой войны и после жил на юге Франции, в Ницце. После войны сотрудничал в журнале «Возрождение», а также в газетах «Россия» (Нью-Йорк) и «Русская мысль» (Париж). В 1952 г. вышел роман «Кавказская рапсодия». В последние годы опубликована книга «Моторизованная культура» (1956), а также, в «Возрождении», очерки «Психологические этюды».
Борис Николаевич Ширяев (1889-1959) родился в Москве в семье родовитого помещика. Во время первой мировой войны ушел на фронт кавалерийским офицером. В 1918 году возвращается в Москву и предпринимает попытку пробраться в Добровольческую армию, но был задержан и приговорен к смертной казни. За несколько часов до расстрела бежал. В 1920 году – новый арест, Бутырка. Смертный приговор заменили 10 годами Соловецкого концлагеря. Затем вновь были ссылки, аресты. Все годы жизни по возможности Ширяев занимался журналистикой, писал стихи, прозу.
Рассказы о жизни послевоенной эмиграции в Европе и воспоминания. Несмотря на заглавие сборника, которое может показаться странным, Ширяев не выступает как националист.Орфография автора.
Автобиографическая повесть по мотивам воспоминаний автора о жизни на оккупированном фашистами Кавказе.
Издается новый расширенный сборник итальянских эссе самого известного писателя «второй волны» эмиграции, прославленного книгой-свидетельством о Соловецком лагере «Неугасимая лампада», написанной им в Италии в лагерях для перемещенных лиц, «Ди-Пи». Италия не стала для Б. Н. Ширяева надежным убежищем, но не могла не вдохновить чуткого, просвещенного и ироничного литератора. Особый для него интерес представляло русское церковное зарубежье, в том числе уникальный очаг православия – храм-памятник в Бари.
В феврале 1945 года Ширяев был откомандирован в Северную Италию для основания там нового русского печатного органа. После окончания войны весной 1945 года Борис Ширяев остался в Италии и оказался в лагере для перемещённых лиц (Капуя), жизни в котором посвящена книга «Ди-Пи в Италии», вышедшая на русском языке в Буэнос-Айресе в 1952 году. «Ди Пи» происходит от аббревиатуры DPs, Displaced persons (с англ. перемещенные лица) — так окрестили на Западе после Второй мировой войны миллионы беженцев, пытавшихся, порой безуспешно, найти там убежище от сталинских карательных органов.
"Прошедший век прошел под знаком борьбы двух систем, двух мировоззрений. Борьба была жестокой, изнурительной, мир не раз был на грани катастрофы. В первой половине века в мире явно доминировало движение в сторону социализма. По этому пути двигались СССР, КНР, страны Восточной Европы и другие, причем число их постоянно росло. Закономерность казалась вполне определенной — человечество идет к социализму. Во второй половине века тенденция поменялась и движение пошло вспять. Страны социализма, проиграв экономическое соревнование, развернулись на 180 и стали на капиталистический путь развития.
Конфликт между объединением «МММ» и властными структурами начался ровно год назад. Итог: все изъятые налоговой инспекцией документы владельцу возвращены. Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Казалось бы — следует объяснить публично, что все это значило, кто прав и кто виноват. Принести извинения фирме, имиджу и финансам которой нанесен огромный ущерб. Однако ни МВД, ни руководство налоговой инспекции не спешат объясниться. Как будто им невдомек, что оставлять открытыми такие вопросы в цивилизованном обществе не полагается.
Очерк истории советской фантастики, нарисованный свидетелем значительной части ее существования — преданным читателем и известным писателем.
Эти новеллы подобны ледяной, только что открытой газированной минералке: в них есть самое главное, что должно быть в хороших новеллах, – сюжет, лопающийся на языке, как шипучие пузырьки. В тексты вплетены малоизвестные и очень любопытные факты, связанные с деятельностью аэрокосмических Конструкторских бюро. Например, мало кому известно, что 10 октября 1984 года советский лазерный комплекс «Терра-3» обстрелял американский орбитальный корабль «Челленджер» типа «Шаттл». Тот самый, который спустя два года, 28 января 1986 года взорвался при старте.