Люди или животные? - [32]

— Ну как, она вам нравится? — спросил в эту минуту Дуг.

Откровенно говоря — не считая этого первого впечатления, — Френсис было вовсе не до того, чтобы выносить суждения о наружности спутницы Дуга: её ум и сердце переполняли вопросы. Но как заговорить в присутствии незнакомого юноши? («А это Мимс, — сказал Дуглас, — из Сиднейского музея».)

— Она похожа на мисс Мерриботэм, — ответила Френсис и объяснила почему. — У вас всё прошло гладко?

— Как бы не так, — ответил с улыбкой Дуг. — Нам понадобилось одиннадцать виз и куча справок, удостоверяющих, что ей сделаны различные прививки. Вы сами знаете, какую бурную деятельность требуется развить, чтобы достать такие бумажки даже для нас с вами. Так представьте, как мы намучились с нашей лжедамой: животное мы вообще не смогли бы провезти с собой. К счастью, во время войны мне раз шесть приходилось прыгать с парашютом на оккупированную территорию, и я привык орудовать с фальшивыми документами.

— А как она вела себя во время полёта?

— О, совсем как взрослый человек! — с нежной улыбкой ответил Дуг.

Тропи, чинно сидевшая на своём месте, то и дело поднимала на Дугласа горящий взгляд, полный ожидания и покорности. Дуг улыбнулся и вынул из дорожной сумки, стоящей у его ног, завёрнутый в промасленную бумагу сандвич. Она следила за каждым его движением, как собака следит за обедающим хозяином в надежде получить от него лакомый кусочек. Дуг, подбросив на ладони сандвич, как мяч, поймал его на лету, тропи взвизгнула и рассмеялась совсем по-детски, обнажив сильные острые белые зубы с внушительными клыками. Дуг протянул ей сандвич. Она взяла его своей смуглой рукой с длинными тонкими пальцами, ногти у неё были подточены и покрыты красным лаком.

«У неё руки красивее, чем у меня», — подумала Френсис со странным волнением. Тропи пережёвывала сандвич своими мощными челюстями угрюмо и степенно, совсем как мисс Мерриботэм, уплетавшая пирожное с кремом.

— Её зовут Дерри, — сказал Дуг, повернувшись к Френсис, и тропи, услышав своё имя, перестала жевать.

«У неё взгляд как у Ван Гога на том портрете, где он изображён с трубкой, — подумала Френсис. — А может быть, у самого Ван Гога в начале его безумия просто были глаза как у тропи…»

Вдруг Дуглас сказал:

— Дай!

Дерри покорно протянула ему остаток сандвича. Он передал его Френсис и, улыбнувшись Дерри, подбадривающе кивнул ей головой. Та внимательно посмотрела сначала на Дуга, потом на Френсис и, наконец, произнесла что-то вроде «bliss» или «prise», которое, в общем, так походило на «please»[14], что Френсис, не колеблясь, протянула ей сандвич. Дерри сразу же вонзила в него зубы, но Дуг сурово прикрикнул:

— Те, те!

И она добавила «Zankion»[15] и снова так же коротко, совсем по-детски рассмеялась. Но уже через минуту её лицо вновь приняло трогательное выражение меланхолического достоинства.

— Откиньте у неё со лба вуаль, — попросила Френсис. Дуг повиновался, и сразу же исчезло сходство Дерри с мисс Мерриботэм: теперь она напоминала не то мартышку, не то портовую девку. Это двойственное впечатление, конечно, создавала доходящая до самых бровей чёлка. Без вуали оказалось, что лоб Дерри ненормально низкий. Сквозь пряди волос виднелись покрытые пушком уши, которые забавно двигались при жевании и были посажены слишком высоко.

— Куда это мы едем? — с удивлением спросила Френсис.

И действительно, машина шла уже не по дороге, ведущей в Лондон через Хаммерсмит, а свернула вправо, в сторону Виндзора. Дуг, улыбаясь, сжал руку Френсис.

— Королевское общество антропологов отвело нам маленький домик в Саррее. Чудесный коттедж с небольшим садиком, затерявшийся в глубине леса. По крайней мере, — добавил он с улыбкой, — таким он мне представляется.

— Кому отвели?.. Дерри и вам?

— Дерри и нам. Ведь завтра — если вы не возражаете — мы непременно поженимся.

— Уже завтра, Дуг?!

— А почему бы и нет? Ведь мы и так достаточно долго ждали, Френсис.

Хотя джентльмен, названный Мимсом, сразу же, как только тронулась машина, скромно отвернулся и, не отрываясь, смотрел на мелькавшие за окном поля, Френсис не решилась обнять Дуга.

— Не будем терять оставшихся месяцев, — сказал он. Голос его прозвучал немного глухо и печально. Теперь уже Френсис сжала его руку, сжала тревожно, без улыбки. Она повернула к Дугу своё лицо, на котором застыло напряжённо-вопросительное выражение, углы рта у неё опустились, губы задрожали. — Потом… — прошептал он.

От тряски и глухого шума мотора Дерри уснула. Она откинулась назад, голова её склонилась, и она непринуждённо прижалась щекой к плечу Мимса, которое тот предупредительно подставил. У неё были тёмные шелковистые веки с длинными и очень густыми ресницами. Тонкие губы приоткрылись, нескромно обнажив выступающие вперёд челюсти и мощные клыки. Из-под прядей волос выглядывало слишком высоко посаженное ухо цвета спелого абрикоса. На лице спящей застыло выражение кроткой печали и насторожённой жестокости.

Однако Френсис и Дуг поженились не на следующий день, они поженились только через одиннадцать дней, когда им удалось наконец выбраться в Лондон.

Устроить Дерри оказалось нелёгким делом. Что происходило за этим маленьким загадочным черепом? В Сиднее во время карантина, предшествовавшего искусственному оплодотворению, она, по-видимому, привыкла жить одна — вдалеке от других тропи. Как настоящий верный пёс, она привязалась к Мимсу, потом ещё больше — к Дугласу. Рядом с ними всё ей казалось нипочём. Однако в первую же ночь в Сансет-коттедже Мимс, проснувшийся от холода, обнаружил, что окно открыто и комната пуста. В конце концов Дерри нашли в саду: она забилась между тисовыми деревьями и решёткой, через которую не смогла перелезть.