Люди и боги. Избранные произведения - [2]

Шолом Аш как-то сказал, что темой «Городка» пронизано все его творчество. Действительно, настроение повести «Городок» присуще многим произведениям Аша. Ярко оно выражено, например, в рассказах «Богач Шлойме» и «Койлерский переулок». В характере лиц палестинских очерков и библейских повествований также заметны черты персонажей повести «Городок». Да и книга «В пламени тернового куста», написанная в 1946 году и ставшая своеобразным реквиемом жертвам фашизма, во многом воссоздает образы «Городка». Антифашистские новеллы этой книги проникнуты тревожными раздумьями писателя о судьбах человека и цивилизации. Показывая зверства нацистских каннибалов в мрачные годы гитлеровской оккупации Польши, Аш поднимается до широких обобщений, гневно протестует против войны и насилия.

Почти одновременно с повестью «Городок» увидело свет первое драматическое произведение Аша — двухактная пьеса «По течению». В беседе с польским литератором Стефаном Наперским Аш вспоминал: «Когда я впервые приехал в Краков и Закопане, мною заинтересовались С. Виткевич, профессор Алиновский, Жеромский. Они знали меня по польским переводам моих новелл. В то время я дебютировал со своей пьесой „По течению“, которую решила перевести на польский язык жена Виткевича»[2]. Первое сценическое создание Аша осталось незамеченным как для еврейского, так и для польского театра. Зато вторая его пьеса «Мошиахс цайтн»[3] в переводе Евг. Троповского была поставлена в Петербурге в театре В. Ф. Комиссаржевской.

Огромный успех выпал на долю третьей драмы Аша «Бог мести». Герой этой пьесы Янкель Шапшович, содержатель дома терпимости, стремясь прикрыть именем бога свои темные дела, заказывает свиток священной торы, чтобы сделать его охранным талисманом для своей дочери. Но талисман не помогает, и она оказывается среди девиц публичного дома.

Пьеса явилась выражением протеста против святош, а вместе с ними и против бога и вызвала множество нападок на автора со стороны клерикалов и мещан. Она обошла многие сцены Западной Европы и России. Привлекла она внимание и советского театра — первой значительной ролью С. Михоэлса была роль Шапшовича.

Театр Аша с исключительной экспрессией рассказывает о распаде патриархальных основ еврейской семьи, раскрывает внутренний мир людей, вступивших в непримиримый разлад с местечковым бытом.

К апреле 1905 года писатель участвовал в демонстрациях рабочих Варшавы.

Революционные выступления народных масс Аш отразил в зарисовках «Моменты дней свободы». Они написаны с большим подъемом. Писатель всецело на стороне народа, он удивительно верно подметил, что революция для пролетариев — праздник: «Празднуй, беднота, свой праздник, свой красный праздник…»

Красное знамя, писал Аш, указывает путь. Это рабочее знамя. «Темной ночью во мраке погреба мать-Нужда сучила нитку, сестра-Чахотка нитку заправила в станок, а братец-Голод ткал полотнище знамени.

В кровь макали нитки, в кровь убитых, в кровь нищих, затравленных нуждой и безысходной бедностью».

Такие слова мог сказать только тот художник, который чувствовал, что именно революция может внести свежую струю в затхлый мир самодержавной России. Но ясным сознанием того, что революция призвана коренным образом изменить частнособственнический строй Российской империи, Аш не обладал. Наоборот, ему дороги были «полупролетарии-полухозяйчики», цеплявшиеся за свое добро и молившиеся всевышнему о его приумножении.

В годы реакции писатель уходит от больших проблем. Он ищет луч света и «искру добра» в древней истории народа. Впечатления от занятий древностью легли в основу занимательно написанных страниц повести «Разрушение храма», страстных диалогов пьес «Амнон и Тамар» и «Дочери Иевфая». В этих произведениях писатель обращается к далекому прошлому, восхищается ветхозаветной стариной, святостью ее людей, как бы противопоставляя «высокое» человеческое начало древней истории бесчеловечному миру новой действительности.

В 1909 году Аш приехал в США. Новый Свет, где наряду с роскошью господствовала безысходная нищета, где уродливые формы развитого капитализма были выражены ярче всего, предстал перед его глазами в мрачных красках. Под тягостными впечатлениями всего увиденного Аш создал повесть «Америка», в центре которой — трагическая судьба еврейского мальчика из Польши.

Произведения Горького из цикла «В Америке» помогли Ашу разглядеть неимоверные страдания миллионов людей Нового Света, скроенного, по существу, на эксплуататорский лад Старого. Аш показал, как «маленькие люди» российских местечек в тяжелой борьбе за свое существование в большом капиталистическом городе постепенно освобождаются от наивных иллюзий, будто США являются страной обильного счастья и полной свободы.

Жестокость и бездушие капиталистического строя, уничтожающего все, что дорого писателю, гонит его из города в город, из страны в страну в поисках «красивой и нравственной жизни». Растерянный Аш в канун первой мировой войны появляется в Иерусалиме, потом поселяется в Париже, а в конце 1914 года возвращается в Нью-Йорк.

«Странное дело, — говорит Аш, — сидя в Америке, я ни на секунду не перестаю видеть Польшу». Но в стране, где все находятся во власти «Желтого дьявола», писатель иными глазами увидел свою «старую родину», свой «Городок». После долгих лет идеализации мещанских верхов «Городка» он опускается на его дно и в 1917 году создает первый социальный роман «Мотке-вор», в основе сюжета которого лежит столкновение голодных «низов» с сытыми «верхами»