Люди города Ура - [24]
9. Двор с галерейкой из дома «Веселая ул., 3» (участок ЕМ) (реконструкция по Вулли)
10. Двор для культа предков в доме «Прямая ул., 3» (участок АН) (реконструкция по археологическим данным)
11. Жертвенный стол. Реконструкция по нескольким поврежденным образцам, найденным в домах участка АН
12. Священный брак (бога Нанны?). Образок-терракота из Дикдикки, UE VII, табл. 83, 175, U. 16937 (по фотографии)
13. Образок-терракота с «Патерностер роу, 4—12». По-видимому, изображает героя Лугальбанду с орленком и можжевеловой ветвью. Иллюстрирует шумерскую эпическую поэму «Лугальбанда и гора Хуррум», UE VI, табл. 71, рис. 7, U. 16990 (по фотографии)
Однако в любом доме напротив выхода из сеней обязательно была дверь в парадную горницу («гостевую»); горница могла быть различной длины, в зависимости от возможностей владельцев дома, но ширина ее во всех домах была стандартная: 2 м (4 локтя), так как здесь, по-видимому, после обрядового семейного или родового пиршества вповалку укладывали спать гостей. Лишь в очень редких домах при горнице была кладовка для постельных вещей (скорее всего циновок или паласов) и умывальная. Чаще же всего если мылись, то просто во дворе. Сквозь горницу был ход во второй, меньший двор, недоступный посторонним и посвященный культу мертвых родичей и предков (правда, если родные жили и в соседнем доме, то «культовый» двор мог быть общим, и в него от соседей вела маленькая дверца).
14. Обнаженная богиня, вероятно, Инана-Иштар. Образок-терракота из дома «Патерностер роу, 15», UE VII, табл. 67, 35, U. 16476 (по фотографии)
15. Терракота с изображением героя из дома на «Церковном переулке, 15», UE VII, табл. 72, рис. 76, U. 16956
Часть этого двора, по-видимому, была крыта навесом, и здесь находился домашний алтарь с местом для сожжения посвященных божеству частей жертвы (поэтому здесь обычно было нечто вроде вертикального желоба, отводившего дым). Тут же стоял стол (часто кирпичный), на котором разделывалась и готовилась жертва, а где-нибудь на стене помещался терракотовый образок[129] с изображением божества или же мифологической либо обрядовой сцены. Вулли называет такие дворики «святилищами»; в них же по возможности под полом хоронили и некоторых (?) умерших членов семейства; но видно, что культовый двор не был святилищем в смысле храмового помещения: труп осквернил бы храм. Здесь покойные родичи получали от оставшихся в живых возлияния воды и жертвенную пищу. Погребения в доме были, конечно, связаны со множеством неудобств и опасностей, но таково было могущество древних традиций домашней общины, что обычай хоронить в домашнем «культовом дворике» держался. Если была возможность, сооружали небольшую подземную гробницу с ложным сводом, куда и клали покойников одного за другим, но хоронили также в глиняных сосудах или в плетеных циновках. На дорогу в загробный мир давали немного вещей и провизии в глиняной посуде (один покойник был снабжен только кучкой фиников).
Но пока родичи помнили своего умершего сородича, возливали воду его духу-etemmu[m] и приносили поминальную жертву-kispu[m], покойник как бы продолжал принимать участие в делах и трапезах семьи. Забытый, он превращался в голодного, хищного и злого духа.
В погребальных обычаях этого времени много неясного. По заверениям Вулли,[130] все могилы, опубликованные им под условным обозначением «эпоха Ларсы», были найдены ниже уровня пола домов времени династий Иссина и Ларсы; они могут быть частично отнесены к III династии Ура (XXI в. до н. э.), но ни в коем случае не раньше — и в то же время не позже падения города, ибо иначе хотя бы часть из них была бы найдена в глиняном завале комнат, а не под полом. (Такие могилы на самом деле были обнаружены, но в каталог Вулли в UE VII они как будто не вошли.)
Следует заметить, что надежных статистических данных антропологического или демографического характера из материалов Вулли извлечь нельзя: он сам пишет,[131] что могилы, по его суждению, ограбленные и ничего (кроме, очевидно, костей) не содержавшие, он не регистрировал, а таких было подавляющее большинство. Среди зарегистрированных погребений встречаются склепы, погребения в урнах, погребения в горшках (иногда в двух горшках, составленных вместе отверстиями), погребения в циновке или без каких-либо остатков прикрытия трупа, погребения в глиняных гробах и погребения в так называемых ларнаксах — плоских круглых больших сосудах с относительно узким отверстием сверху. Все эти погребения, по Вулли, одновременны, а, как мы знаем, население в этническом отношении было уже вполне унифицированным, поэтому о сосуществовании различных племенных обычаев речь вряд ли может идти.
