Люди Джафара - [4]
«Товарищ майор, разрешите обратиться…» — несмело лопочет один из двоечников.
«Не разрешаю, — обрывает его Чегликов и довольно улыбается: — У вас, товарищи двоечники, „хвосты“, так? Так, — отвечает он сам себе. Сдавать их надо? Надо. Вот я и буду их у вас принимать. Лично. Старшина, исполняйте!»
Проводив взглядом двоечников, Чегликов оборачивается к батарее.
«Разговоры в строю!.. „Политические“, выйти из строя! К двоечникам шагом марш!.. Продолжаем разговор, — бросает он поредевшим шеренгам. — Перечисляю работы для отличников. Первое. Побелка бытовой комнаты — два человека. Второе…»
«Юрка, а нам что предложат? Бетонные плиты грузить или забивать сваи?» — с улыбкой шепчет Виталик.
Улыбка получилась неубедительная: мы с ним были троечниками, а значит, шутка Виталика могла оказаться пророческой.
«Молчи, не каркай, военный, — прошипел я. — А не то…»
«…работы для хорошистов, — размеренно продолжал Чегликов. — Первое. Изготовление стеллажей для наружной каптёрки — два человека. Второе…»
«Значит так, Юрка, — опять зашептал Ведищев, — если будет что-то, связанное с плиткой, надо брать.»
«Да я в жизни никогда плитку не клал, — отвечаю. — Даже не знаю, как это делается, если честно. Так, чисто теоретически…»
В расположении — нездоровое оживление. Кто-то, кто уже получил аккорд, лихорадочно приступает к работе — отпуск ждать не будет. Остальные с нетерпением ждут своей очереди. Всем очень хочется домой.
Хорошисты один за другим «озадачиваются» и отбывают «на фронты». Наконец доходит очередь и до троечников.
«…Первое. Ремонт на КПП — три человека. Второе. Побелка актового зала — два человека. Третье. Плиточные работы в туалете — два человека. Четвёртое…»
«А много плиточных работ, товариш майор?» — возбуждается Ведищев.
«Плёвое дело. Обложить плиткой три бортика между „дючками“, — оборачивается к нам комбат. — И домой.»
«Да? — обрадованно переспрашивает Ведищев. — Отлично. Мы с Кондыревым берёмся.»
Сказано — сделано. Комбат немедленно вывел нас из строя, после развода повёл в туалет.
«Дурак, — бормочу Ведищеву, — какая там, к чёрту, плитка?»
«Сам дурак, Кондырев, — улыбается. — Прикинь, три бортика, это по максимуму квадратов девять-десять будет, да? Для плиточника — как два пальца об асфальт. Быстренько положим — и в отпуск.»
«Так то для плиточника…»
«Молчи и радуйся жизни, Кондырев, — вещает, а рот — до ушей. — Я как-раз и есть тот самый героический плиточник…»
Заходим в туалет, кидаемся к бортикам.
«Лёгких путей ищете, курсанты, — осаживает нас Чегликов. — Ваш фронт работ — не здесь.»
«Не здесь? А где же тогда?»
И тут он нас подводит к «дючкам» у стены напротив, где и бортиков-то ещё нет. (Раньше в туалете кабинки были с дверками, но Джафар приказал их «срыть», чтобы «всегда иметь возможность контролировать личный состав в его свободное время», как это он объяснил. Так вот, кабинки-то «срыли», а бортики вместо них поставить успели ещё не везде.)
«Так где ж тут плитку класть? — изумляется Ведищев. — Тут и бортиков-то ещё нет.»
«Верно подмечено, товариш курсант, — ухмыляется комбат. — Вы вот бортики тут поставьте и потом плиточкой их обложите. Задача ясна?»
«Но ведь…»
«Задача ясна?»
Стоим перед комбатом — дураки дураками: плиточниками действительно вызывались, но не каменщиками же! Однако выходим из нокдауна, начинаем задавать наводящие вопросы. О всяком-разном. Ну, там, например, о том, где брать цемент. И кирпичи. И песок. И носилки, мастерки. Лопаты, и потом ещё…
«Что вы мне глупые вопросы задаёте, товарищи курсанты? — сердится Чегликов. — Уже полгода отслужили, не маленькие. Найдёте. Или, может, вы домой, в отпуск не хотите? Так это только проще — пойдёте на казарму, чтобы так, не торопясь, без фанатизма…»
Развёл. Развёл на доверии. Как детей, как салаг зелёных. Потому что нет уж, товариш майор, «на казарму» — это не к нам. «На казарме» работают двоечники и «политические». И должны они побелить все потолки, покрасить все стены и окна, навести все «сапожки», ободрать с полов старую краску, положить новую, вскрыть сверху мастикой и натереть до блеска. И это ещё далеко не всё.
В общем, бедняги, которые «на казарме», сутками шуршат электровениками как заведенные и едва-едва успевают закончить к началу нового семестра. И дело даже не в том, что работы больше нет. Очень даже есть. Во всяком случае, найдётся, если надо. Просто по времени уже полный цейтнот — отпуск закончится. Так что нет уж, премного благодарны. Мы уж лучше плитку положим, честное слово!
Ну ладно, цемент нашли в наружной каптёрке. Кирпичи старшина дал. А песок? Легко сказать, мол, не маленькие, найдёте. А где же его найдёшь, если из училища никуда не выйдешь детские площадки потрошить. Да ещё ведь не май — зима на дворе!
Вспомнили о пожарном щите в караульном городке. Ночью, когда по близости не было дежурного по училищу, прокрались в караульный городок к пожарному ящику с песком. А там — мама! — льда на пол-метра. Содрали со щита лом и давай долбить. Полночи на этот чёртов лёд убили, пока добрались до песка. Потом вспомнили — носить-то его нечем! По-диверсантски сломали замок в наружной каптёрке четвёртого курса, рискуя здоровьем, украли лопаты и вёдра. Натаскали песка.
Книга молодого писателя Валерия Примоста — это плод его личного опыта и мучительных раздумий. Она повествует о жизни солдата в Забайкальском военном округе серединиы восьмидесятых, о давящем человеческие судьбы армейском механизме. Это обнаженный до крика рассказ о том, чего не может быть между людьми, о том, какая хрупкая грань отделяет человека от нечеловека, от человека, превратившегося в одноклеточное либо в хищного зверя.
Требуется вычитка, желательна сверка с бумагой — много ошибок OCR, вычитано глава 6–9.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Валерия Примоста «Приднестровский беспредел» продолжает серию «Эпицентр». Крушение идеалов молодого человека, оказавшегося в центре Приднестровского конфликта — результат раскрытия беспрецедентной коррупции в высших армейских кругах.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.