Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - [78]

До 1946 года Георгий Константинович никогда не видел своей дочери Маргариты. Он жил для нее только в ее собственном воображении. Мария Николаевна, в свою очередь, рассказывала дочери об их молодости, любви и расставании. Когда во время войны после эвакуации Маргарита Георгиевна тяжело заболела, адъютант Семочкин доложил маршалу и ее на «Дугласе» отца срочно перевезли в детский военный санаторий. Через полгода после лечения на море Жуков вновь прислал за дочерью самолет, чтобы отправить домой.

Первая встреча с дочерью Маргаритой произошла в Одессе и была короткой. С ее слов, «первыми словами, которые отец произнес, едва меня увидев, были такие: “Лида! Ты посмотри, как похожа! Просто моя копия”. И потянул меня к зеркалу. “Ну, Маргарита, от тебя, если и захочешь, не откажешься”. А потом, насмотревшись, повез меня к морю. Рассказывал о своей нелегкой жизни, расспрашивал о моей. Он хотел, чтобы после окончания школы я продолжала учебу в Москве».

В 1948 году Маргарита Георгиевна приехала в Москву, поселилась у знакомых своей матери и самостоятельно поступила в МГУ. Георгий Константинович только через полгода узнал, что дочь поступила в престижный вуз и сняла комнату. В своем письме к ней он подчеркнул: «Я потрясен, что ты сдала экзамены на “отлично”. Ты – моя дочь!».

Мария Николаевна Волохова пережила Г. К. Жукова на десять лет и умерла в возрасте 87 лет, в Москве. Говорят, она никогда не участвовала ни в каких интригах, сохранила здравый ум, память и последние годы диктовала дочери воспоминания об ее отце.

Ее мужа и отчима своей дочери маршал Жуков отметит в своих знаменитых мемуарах: «Особенно хотел бы отметить нашего комиссара Антона Митрофановича Янина. Это был твердый большевик и чудесный человек, знавший душу солдата, хорошо понимавший, как к кому подойти, с кого что потребовать. Его любили и уважали командиры, политработники и красноармейцы. Жаль, что этот выдающийся комиссар не дожил до наших дней – он погиб смертью храбрых в 1942 году в схватке с фашистами на Кавказском фронте. Погиб он вместе со своим сыном, которого воспитал мужественным защитником Родины».

«Обвинение меня в распущенности является ложной клеветой»

Заглядывая в непростую личную жизнь полководца, невозможно пройти мимо сталинской расправы над ним. История ее такова.

Принятие Жуковым капитуляции поверженного врага можно называть не иначе, как первым импульсом, породившим искру, из которой разгорелся настоящий пожар злобы и ненависти Сталина к полководцу. Сам он не мог осуществить эту историческую миссию из-за постоянной настороженности и боязни покушения. Только поэтому вождь поручил ее проведение Жукову.

Вторым импульсом стало презрение Георгия Константиновича к сыну Сталина, Василию. Во время Потсдамской конференции он поддержал Главного маршала авиации А. А. Новикова в решении отказать ему в присвоении генеральского звания, которому для этого требовалось как минимум обучение в военной академии.

31 мая 1945 года Жукова назначили представителем СССР в союзном Контрольном совете по Германии, где ему часто приходилось встречаться с западными командующими. Тогда он еще был первым заместителем Сталина (наркома обороны). А буквально через год, в марте 1946-го Сталин предложил ему возглавить Сухопутные войска, ликвидировав должность первого заместителя. Теперь над Георгием Константиновичем стоял начальник Генштаба Василевский и заместитель наркома по общим вопросам Булганин. Тем не менее Жуков по вопросам в руководстве военным ведомством все же рассчитывал на равные права с Булганиным. И это стало третьим импульсом.

Сам Георгий Константинович вспоминал: «После рассмотрения Положения о наркомате обороны (Министерстве вооруженных сил) у меня возникли серьезные разногласия с Булганиным о правовом положении главнокомандующих видами вооруженных сил и первого заместителя наркома. По его проекту получалось так, что главкомы в практической работе имеют дело не с наркомом обороны, а с его первым заместителем. Защищая свой проект, Булганин пытался обосновать его тем, что нарком обороны Сталин перегружен делами партии и государства.

“Это не довод, – сказал я Булганину и попытался отвести его аргументы. – Сегодня нарком – Сталин, а завтра может быть другой. Не для отдельных лиц пишутся законы, а для конкретной должности”. Обо всем этом Булганин в извращенной форме доложил Сталину. И через день Сталин сказал мне, что над Положением о наркомате обороны придется еще поработать. Булганин очень плохо знал военное дело и, конечно, не смыслил в оперативно-стратегических вопросах. Но будучи человеком интуитивно развитым, хитрым, он сумел подойти к Сталину и завоевать его доверие».

Кроме этого, Сталина насторожило предложение Жукова на время учений слить части Резерва Главного Командования с Сухопутными войсками. Булганин усмотрел здесь желание Георгия Константиновича сосредоточить под своим началом все наземные войска. Сталин мог вполне резонно подумать: «Далеко ли тут до намерения совершить переворот?».

В ночь с 22 на 23 апреля был арестован главнокомандующий ВВС А. А. Новиков, а вскоре наступает развязка. 31 мая 1946 года Жукова по телефону попросили на следующий день прибыть на заседание Высшего военного совета. На это заседание были приглашены Маршалы Советского Союза и некоторые маршалы родов войск. Сталин, явившийся с опозданием, положил на стол какую-то папку и попросил секретаря Совета генерала Штеменко прочитать находящиеся в ней документы. Там оказались показания арестованного МГБ, бывшего командующего ВВС Советской Армии Главного маршала авиации А. А. Новикова.