Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - [77]

Маргарита Георгиевна Жукова рассказывает о дальнейших драматических событиях личной жизни отца: «Когда Александра Диевна принесла из роддома болезненную девочку, которую назвали Эрой, она сказала Георгию Константиновичу, что больше его никогда не покинет. В ответ отец ушел из собственного дома и поселился у Яниных. Но Александра Диевна продолжала требовать, чтобы он жил с ней. А через шесть месяцев после рождения Эры в июне 29-го года Мария Николаевна родила Жукову меня. Папа потом мне рассказывал, что я была такая розовенькая, голубоглазая, просто настоящая маргаритка, что он меня назвал – Маргаритой. Месяц спустя – 6 июля – отец зарегистрировал меня в загсе в качестве своей дочери и оформил метрическое свидетельство. Так я получила фамилию Жукова и отчество Георгиевна».

Со слов сына Маргариты Георгиевны, «это вызвало бурю протеста со стороны Александры Диевны, которая то бегала за Марией Николаевной, угрожая залить ей глаза серной кислотой, то просила отдать ей Маргариту. Требовала она и чтобы Георгий Константинович вернулся домой, помог с Эрой, которая все время болела. Дедушка отказывался, говорил, что это не его дочь, и продолжал жить у Яниных».

Дочь маршала Эра родилась в 1928 году, а в 1937 году Александра Диевна родила Жукову еще одну дочку – Эллу. А между тем личная драма будущего маршала подходила к развязке: «Поняв, что мужа добром не вернуть, Александра Диевна написала на Георгия Константиновича заявление в парторганизацию. Она просила его образумить и заставить с ней расписаться. Дедушка не хотел жить с Александрой Диевной, как бы его ни заставляли, и открыто заявил об этом на разборе его персонального дела. Партийная организация вынесла ему взыскание за двоеженство и поставила условие: если он не вернется к заявительнице, которая родила первой, то будет исключен из партии. Мария Николаевна была просто потрясена и, чтобы спасти репутацию любимого человека, посоветовала ему вернуться к Александре Диевне. Сказала, что оставляет его сама, хотя это решение и было для нее мучительным. Позднее Георгий Константинович признается маме, что в его жизни это был единственный случай, когда его оставила любимая им женщина».

Со слов Эры Георгиевны версия партийного дела Жукова выгляди совершенно иначе: «В 28-м году, в Минске… мама… была в положении и очень плохо себя чувствовала. К ней часто приходили чем-то помочь, да и просто навестить подруги, в том числе и эта женщина. Она намеренно появлялась одна, чтобы отец ее потом проводил… В результате в 29-м году и родилась Маргарита. Все сразу поняли, от кого – общество-то маленькое, все друг у друга на виду… У отца тогда были большие неприятности по партийной линии. Видимо, она пожаловалась. Состоялся даже какой-то суд по поводу алиментов. Судя по письмам, отец не хотел их платить, а мама его вынудила. Но это увлечение было минутным, и мама папе его простила».

Как уточняет Маргарита Георгиевна, «персональное дело отца длилось более полугода. В самый разгар событий от тифа умирает Полина. Трехлетний Володя остается без матери. Янин, ставший вдовцом, предлагает увезти Марию Николаевну с грудной дочерью в Минводы, где живут его отец и братья. Она соглашается, и Янин оформляет служебный перевод. Но перед тем как уехать, по-мужски разговаривает с Жуковым: «Ты запутался. Забудь о Марии и дочери, я о них позабочусь сам». Затем он с Марией благородно забрал детей и уехал – сначала в Минводы, потом – в Курган и Краснодар. А в 1941 году полковник Янин, имея бронь от призыва в армию, добровольцем уходит на фронт. Через год он погибнет под Сталинградом. 17-й летний сын Антона Митрофановича, Володя, прибавив себе год, тоже идет воевать. Через несколько месяцев после Керченского десанта он умирает от ран в госпитале».

После победы Александра Диевна каким-то образом узнала про «фронтовую жену» маршала Лидию Захарову. Водитель Жукова А. Бучин вспомнит, как она, почуяв соперницу, поначалу вида не подавала… и лишь спустя много лет, в Москве как-то не выдержала и всплакнула: «Я ему тут портянки стирала, а у него на фронте, Александр Николаевич, другая была!».

Сам-то Бучин знал много: «После войны Георгий Константинович не захотел расставаться с фронтовой подругой и взял ее с собой в Одессу. Но от Александры Диевны это утаил. Он тоже оберегал семью, не хотел никаких ссор и разладов. Александра Диевна ведь часто тогда приезжала к мужу: на все лето с детьми, зимой на школьные каникулы, да и одна на недельку порой выбиралась. У них были прекрасные отношения. Столько лет вместе! Зачем было все это ломать и лишний раз жену тревожить? Ну, а когда она уезжала в Москву, Лида перебиралась в дом Жукова. Так и жили… Она была очень порядочной женщиной. Ей дважды предоставлялась возможность женить на себе маршала. Лида дважды была от него беременной, причем оба раза мальчиками. Но не позволяла себе иметь детей от женатого человека, хоть и очень любимого. Об этом она рассказывала мне, когда мы были уже пожилыми».

По утверждению внука Г. К. Жукова, Георгия, «в 46-м году Александра Диевна написала заявление в органы НКВД с просьбой убрать Лиду Захарову из Одессы, куда она уехала вместе с дедушкой из Москвы, продолжая работать его личным фельдшером. После этого заявления Лиду тихо уволили с работы, но она не оставила дедушку. И, несмотря на разные чекистские провокации, телефонные звонки, последовала с ним из Одессы в Свердловск, где жила до 1951 года в квартире, которую дед для нее снял».