Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - [21]

«…пришла к Василию Ивановичу беременная молодая женщина. И рассказала ему о том, что один боец из его дивизии не хочет на ней жениться. Вот обещал, соблазнил и бросил… Василий Иванович попросил своего ординарца позвать этого красноармейца. После того как тот явился, Чапаев его спросил, его ли “рук” дело? Боец утвердительно кивнул и покраснел.

– Тогда почему же не женишься? – строго спросил начдив.

– Вот, – мямлил красноармеец, переминаясь с ноги на ногу, – любил, а теперь разлюбил.

– Разлюбил, говоришь? – сдвинул брови Чапаев. – А может, струсил? Так вот, даю тебе два часа, нет, даже час, на решение этого вопроса. Если через час ты не обещаешь девушке райской жизни, не женишься на ней, то и из дивизии – вон! Мне предатели на фронте не нужны. Ежели ты бабу предал, меня – подавно сможешь! А Красной армии такие на дух не нужны. Понял?

Через пятнадцать минут боец и его суженая подошли к Василию Ивановичу и объявили о своей свадьбе. Тот очень обрадовался, велел тому же ординарцу “слетать” в сельсовет и принести печать. И уже через полчаса на листе белой бумаги было написано рукой Чапаева, что такого-то числа, такого-то месяца и такого-то года красноармеец такой-то сочетается законным браком с девицей такой-то… И подпись, и печать, все как положено: начальник 2-й Николаевской дивизии Чапаев и сельсоветовская печать. Брак законный, как и полагается…» Собственно, именно таким и был наш всенародный герой!

Драма третья – о том, как Чапаев попал в любовный треугольник

Утверждают, будто бы слабостью начальника дивизии Чапаева были автомобили. Например, «Имелся у него алый “стевер”, конфискованный в пользу революции у какого-то буржуя, синий “паккард”, отбитый у Колчака, и желтый роскошный скоростной “форд”, – сообщает нам Ирина Лыкова. – Это чудо американской автомобильной промышленности развивало немыслимую по тем временам скорость – 50 километров в час! И было оснащено на манер тачанки – пулемет выглядывал сквозь отверстие, вырезанное в заднем стекле. В салон вместе с комдивом набивалось с полдесятка красноармейцев, и не раз шальной чапаевский “форд”, опередив не только основные силы дивизии, но и авангард и даже высланную вперед разведку, в одиночку врывался в какую-нибудь, белоказачью станицу и открывал отчаянную стрельбу. Бывало, что Василий Иванович со своей горсткой бойцов уже пил чай в наскоро обустроенной под штаб хате, когда к освобожденной станице подтягивалась его мощная, но тихоходная дивизия – к слову, пехотная, а вовсе не кавалерийская, как в фильме “Чапаев”».

Кстати сказать, Василий Иванович называл свой «фордик» не иначе, как «драндулетом». Но это так, к слову.

Красный командир Чапаев, закончивший империалистическую войну в чине фельдфебеля, любил, что немудрено, военную форму. Судя по всему, ему не было безразлично, как он выглядит. Ведь командир (начальник) один, а смотрят на него все. И дело здесь вовсе не о каком-то желании произвести впечатление. Просто щеголеватость, подчеркнутость боевого командира была необходима на войне.

«Сам Василий Иванович следил за собой, всегда был подтянут, одет в военную форму – гимнастерку или френч защитного цвета (хаки), темно-синие галифе, сапоги со шпорами, – пишет правнучка В. И. Чапаева. – Носил фуражку или черную барашковую папаху с красной тульей. Шашка, револьвер системы “наган”, бинокль, полевая сумка и хорошо пригнанное кожаное снаряжение завершал его внешний вид. Вольности в одежде не допускал».

В один из дней, когда на фронте было затишье, Чапаев вызвал командиров и комиссаров. На этот раз, как бывало часто, никто не знал, о чем пойдет речь. Когда же все собрались, он во всеуслышание сказал:

– Значит, собрались все старшие командиры, а ряженых я сюда не вызывал.

Пока все непонимающе переглядывались, Чапаев, обращаясь к одному из них, спросил:

– Вы кто?

– Комбат из Балашовского! – четко ответил командир батальона Порошин. – Аль не узнали, Василь Иваныч?

– Как не признать, беляками меченный! Из Балашовского, говоришь? Таких комбатов там не видывал. Боевых командиров очень уважаю, но только не в такой одежонке. Чего напялил на себя?

А напялил на себя комбат пестрые шаровары, жокейский пиджак и шляпу. Все то, что добыл после боя на хуторе Бенардак из реквизита помещичьего театра, заменив износившиеся и расползавшиеся по швам брюки-клеши, матроску и бушлат. Говорят, форма дисциплинирует, вот и Чапаев провел совещание именно с этой целью. Сделав замечания другим командирам, на том и закончил».

По поводу дисциплины в частях Чапаева существуют разные мнения. Видимо, все зависит от того, кто что хочет показать. Поэтому они, безусловно, разнятся.

Например, Ирина Лыкова остановилась на таком эпизоде:

«Нравы в дивизии царили патриархальные. “За мародерство и грабеж бить плетьми, а после гнать взашей. Офицеров за игру в орлянку на деньги разжаловать в рядовые. За уход из расположения части на блуд в соседнюю деревню – арест на трое суток”, – гласил приказ Василия Ивановича. Увы! К последней мере приходилось прибегать частенько. Ведь чего катастрофически не хватало в маленьком чапаевском государстве, так это женщин! Поначалу бойцы и командиры возили за собой своих жен, но те быстро устроили свару на тему “чей муж главнее”. И комдив постановил выслать всех баб в тыл.