Своя личная жизнь осталась далеко позади. Когда то я тайком от нее искала утешения в торопливых встречах с мужчинами и быстром сексе. Но и эти радости однажды для меня закончились. Я чуть не потеряла дочь, которую несколько раз оставляла с малознакомым человеком, пока я флиртовала и искала радостей секса на стороне. В один миг все для меня закончилось. Я осталась со своим сексом наедине, охраняя покой и жизнь своей дочери.
Не трудно понять, чем я стала заниматься, ведь я так нуждалась в поддержке и помощи, ласках, мне так хотелось хоть маленькой радости в сексе и даже еще больше, чем прежде. Я хорошо научилась ласкать себя и вовремя сбрасывать сексуальное напряжение. Так продолжалось до той поры, пока я не осознала, что и моя взрослеющая дочь то же хочет ласки и так же, несмотря на свое положение, должна получать радости в своей жизни и сексе.
Я долго колебалась, мучилась от того, что иного выбора для нее не было, как принять эти ласки от меня, ее матери. Все не могла решиться. Я и читала и знала, что все мне проститься, что меня не осудят и не вправе будут упрекнуть за это. Но, я никак не могла решиться.
Даже не столько решиться, сколько начать видеть в моем несчастном ребенке взрослеющую дочь, молодую женщину.
Одновременно я все время искала средство, как мне оживить и заставить двигаться непослушное тело дочери. Я до конца верила в то, что, несмотря на окончательный диагноз врачей, я сама смогу ей помочь.
Я усвоила одно. Единственный шанс заставить ее оживить, возможен только через сильнейший стресс и пребывание ее психики в сильнейшем эмоциональном возбуждении, прохождения состояния сильнейших потрясений.
Оживлять ее надо в период становления половой зрелости, когда весь организм женщины перестраивается. Ничто, я поняла, так не подействует на нее, вторую мою копию и натуру, как секс. Я знала это по себе и очень хорошо.
Поэтому я стала потихоньку готовить ее к таким потрясениям и встречам.
Занимаясь переводами, я читала ей переведенные мною книги. Эти книги, в свою очередь становились с годами все откровенней. Я стала ощущать ее повышенный интерес к этой теме и стала ее просвещать. Мои объяснения вызывали дополнительные вопросы, требовался наглядный материал. В ход пошли наши тела, показ естества женской природы и рассмотрение гениталий. Вот откуда начался отсчет наших новых с ней отношений.
Для самой себя я дала клятву во всем быть предельно открытой и откровенной с дочерью. Уж если я вижу каждый день ее беззащитную и естественную биологическую натуру, то и она может, то же видеть ее во мне. Так началось наше интимное сексуальное сближение.
Машка появилась в нашей с Олегом семье как-то так сразу. Мне даже еще не удалось разобраться, что и как мне больше нравится в близости с Олегом. Просто с первых же месяцев совместной жизни я забеременела. Толком еще, как следует, не насытившись мужем, я уже не смогла продолжать прежней жизни. Работа в издательстве и беременность меня измотали. Поэтому выход в декрет я восприняла с энтузиазмом.
Это хорошо, говорила я себе, буду рожать, а затем опять буду миловаться с мужем, а ребеночек то вот он, уже есть. Строила свои планы, и знать не знала о беде.
Я упивалась близостью с Олегом. Все в нем мне безумно нравилось. Меня постоянно преследовало ненасытное чувство и желание иметь его в себе. И я отчаянно старалась насытиться и много и часто. Я часами изводила его, не давала ни минуты покоя. Могла всю ночь напролет только и делать то, чего мне так безумно хотелось.
И к слову сказать, мой Олег был лучше всяких похвал. Я вспоминала эти моменты, и мне всегда их хотелось повторять снова и снова. И сейчас, я опять вспоминаю…
Я лежу уже час без сна и вспоминаю…
Опять заныло внизу.
Я сдвинула одеяло. Рука легла на привычное место, где я нахожу утешение. Пальчики начали гладить и зарываться все глубже. Почувствовала волну и тепло внизу.
Да, о чем же это я. Ах да, об Олеге. Вспомнилось, как я впервые опустила ладошку вниз его живота. Пальцы коснулись его мужской плоти. Вспомнила, как я взяла эту чудесную плоть в кулачок. Теплый мужской орган, он пульсировал в моих пальцах и становился все больше и больше. Эти воспоминания все еще очень тревожат меня.
— Сейчас мои пальчики, я отодвину одеяло.
— Вот так.
— Прекрасно.
— Одна рука внизу и раздвинула губки.
— Пальчики другой, начали погружаться все глубже и глубже…
