Любовный дурман - [2]

– Мой дорогой друг! Используйте эту скромную виллу по своему усмотрению.

Принимая прохладный душ, Элисон не могла поверить, что они покинули свой дом в графстве Суссекс и оказались в этом романтичном уголке земного шара, чтобы помочь шейху в озеленении пустыни. Бедность жителей с лихвой компенсировал роскошный климат: жаркое солнце вместо вечного дождя и зимних английских туманов.

В спальне Элисон облачилась в коричневые брюки и розовый кашемировый свитер. Интересно, здесь женщинам запрещают ходить в брюках? Может, они по-прежнему скрывают лица? Вчера, когда они проезжали деревню, Элисон успела заметить несколько фигур под белыми одеяниями. Мужчины или женщины? В Тунисе и Алжире можно было встретить людей, одетых по-европейски, но Элисон ничего не знала про обычаи в этом диком уголке Сахары.

– Будь осторожна, – предупреждала ее дома Фиона. – Если станешь разгуливать по Сиди-Бу-Кефу в шортах, тебя может заметить какой-нибудь араб и унести в свой гарем! Боже, неужели я к вам приеду и наконец-то увижу чистокровных арабских скакунов? Как думаешь, шейх позволит мне ездить верхом?

С шести лет Фиона была помешана на лошадях, и ей даже подарили лошадку породы уэльский коб со странным именем Дора, которая растолстела и обленилась в своем загоне позади дома, пока Фиона отсутствовала в школе. Это был ее последний семестр, и, кроме лошадей, она, кажется, не интересовалась ничем. Профессия медсестры ее не прельщала. Правда, и Элисон была рада после окончания колледжа Сент-Клер поселиться с отцом, чтобы помогать ему по хозяйству. Элисон нравилось управляться в их старом большом доме, принимать академиков и студентов. Иногда ей казалось, что она будет заниматься этим всю жизнь. У нее не было намерения отказываться от карьеры медсестры, но отец привык к ней настолько, что она не могла вот так сразу его бросить.

Сейчас эти проблемы отошли на второй план. За стеклянными дверями веранды открывался новый мир. Последний раз взглянув в зеркало на свое чисто вымытое, миловидное личико, Элисон стянула густые золотисто-каштановые волосы в хвост и вышла на улицу. Остановившись на верхней ступеньке крыльца, она восхищенно перевела дух. Какая красота! К ярко-голубому пруду каскадом спускались цветочные клумбы. Повсюду были арки из роз, яркие заросли герани, лиловые облака бугенвиллей. У ограды сада стояли финиковые пальмы, словно серо-зеленоватые опахала. Вдали пестрели цитрусовые рощи, виднелись цветущие апельсиновые и лимонные деревья, наполняя прохладный утренний воздух сладким, пряным ароматом.

По тропинке Элисон вышла к оливковой роще, а затем оказалась среди старых фиговых деревьев с искривленными стволами, на ветках которых уже висели маленькие зеленые плоды. Элисон не могла поверить, что этот райский уголок с буйной растительностью – всего лишь «оазис», потому что это слово ассоциировалось у нее с горсткой пальм вокруг колодца посреди раскаленных песков. Позже она узнала, что весь Сиди-Бу-Кеф был оазисом, расстилаясь на много миль вокруг. Поблизости от виллы стоял и дворец шейха. Пригласит ли он ее с отцом в эту святая святых? Есть ли у шейха гарем, или же многоженство давно кануло в прошлое? Танцовщицы и наложницы… Элисон не могла представить, чтобы все это было у почтенного седовласого старца.

Петляющая тропинка вывела ее на равнину, поросшую жесткой травой, колючим кустарником и усыпанную камнями. Может, отсюда и начинается настоящая пустыня? Взобравшись на холмик, Элисон оглядела простирающиеся на много миль вокруг пески, рыжеватые, словно львиная шкура, на которых ветер выстроил причудливые курганы и насыпи. Стояла мертвая тишина. Маленькая ящерка с шуршанием проползла у самых ног девушки. Элисон отпрянула. Стоит ли идти дальше? В этой бескрайней пустыне легко потеряться. На память пришли мрачные истории о несчастных, погибших в песках от жажды. Но пока она видит вдали деревья, ей ничто не угрожает. Элисон зашагала вперед по шуршащему песку. Иногда она поднималась на гребень дюны, иногда спускалась во впадину, где уже вовсю пригревало утреннее солнце. Как пусто кругом! Ни травинки, ни одного живого существа.

Элисон не знала, сколько времени шла, но, оглянувшись назад, не увидела спасительных деревьев, обрамлявших виллу Аль-Рашида. Вокруг были одни пески. Солнце светило все ярче. Темно-голубое небо было, похоже на огромную опрокинутую чашу. Элисон повернулась и поняла, что заблудилась. Ее охватила паника – зачем она зашла так далеко?! Она побежала, карабкаясь по дюнам и съезжая вниз. Ее сердце бешено колотилось, в ушах пульсировала кровь.

Взобравшись на пригорок, Элисон обнаружила под ногами твердую тропу. Она обязательно куда-нибудь выведет, вот только куда? Сердце забилось еще сильнее, его стук почти оглушил девушку. Она едва успела отбежать в сторону, как мимо промчались арабские всадники на скакунах. Потрясая над головой ружьями, они пронеслись мимо Элисон, и их свирепые крики разносились над притихшей пустыней. Элисон, оглушенная, лежала на обочине. Может, она оказалась на поле битвы? Но кого преследовали эти вооруженные до зубов, свирепые всадники? Поблизости не было видно врагов, повсюду простиралась безмолвная пустыня, только что поглотившая арабов вместе с их лошадьми. Только их еле слышный топот доносился издалека. Внезапно Элисон услышала шорох автомобильных шин и увидела приближающуюся к ней большую белую машину, судя по всему американскую.