Любовные секреты - [74]
У Джонатана снова появилось искушение спросить, уверен ли этот господин, что они говорят об одной и той же Миранде Дрейк, но тот не оставил ему времени для вопросов:
— Я так понимаю, что ей пришлось писать по ночам, когда никто не мог узнать, чем она занимается, и тайно покидать дом, чтобы доставить свою рукопись. Она отдала брату последнюю главу несколько недель назад, и я рад сообщить, что уже скоро поступит в продажу вся книга целиком. Я полагаю, что она будет еще более популярна, чем ее прежние романы.
Джонатан помотал головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— Не хотите ли вы сказать, что она так скрытно выходила из дому, выскальзывая на рассвете или когда никого не было поблизости, только затем, чтобы доставить часть книги? И что тот господин, с которым она встречалась… Деньги, которые она от него получила…
— Были платой за главы ее книги. А человек, о котором вы говорите, это большей частью был мой брат. Как я уже сказал, она могла привозить ему всего по нескольку глав из-за того, что ей приходилось, по настоянию окружающих, принимать участие в лондонском сезоне.
— Я… не знал…
— И, конечно, один раз она приезжала сюда, чтобы я мог отдать ей ее долю прибыли, которую мы получили от возросшего спроса на ее прежние книги. Новый роман, печатающийся с продолжением в газете моего брата, вызвал повышенный интерес к ее другим романам, как мы и предсказывали.
Джонатану вспомнились те банкноты, которые вручил ей господин из наемного экипажа. Так это была плата за писательский труд?
— Она ничего не говорила…
— Да, она никому об этом не рассказывала. Ради своей кузины. И раз вы открыли ее тайну, — как бы вы это ни сделали, — я надеюсь, что вы ее не выдадите.
Пока Джонатан подыскивал слова для выражения своих чувств при этой новости, издатель заговорил снова:
— Вы не знаете, не уехала ли мисс Дрейк, сэр? Я имею в виду, из своего дома в Йоркшире, потому что мы знаем, что Лондон она покинула. Вскоре после того, как привезла нам последние главы своей книги, насколько я понимаю. Мы с братом несколько раз писали ей по поводу новой книги, которую она обещала нам, но не получили никакого ответа.
— Нет… то есть, я не думаю, чтобы она уехала снова. Я… насколько мне известно, она не совсем здорова.
— Очень жаль это слышать. Если вы ее увидите или будете ей писать, не будете ли вы так любезны передать ей наши с братом пожелания скорейшего выздоровления.
— Д-да, конечно.
Глядя на странное выражение, которое принимало лицо Джонатана, пока он пытался усвоить все эти ранее не известные ему сведения о деятельности Миранды, мистер Уоррингтон с тревогой спросил:
— Что-то не так, сэр?
— Нет-нет, ничего, мистер Уоррингтон, за исключением того, что, я только что понял, что был величайшим дураком во всем Лондоне… нет, пожалуй, во всей Англии.
— Я… я не понимаю.
Джонатан покачал головой, пытаясь осмыслить услышанное и сравнивая это со своим прежним мнением о Миранде.
— Да, наверное, потому что я и сам не совсем понимаю то, что вы сообщили мне. Но это уже неважно. Я увижу мисс Дрейк, если она меня примет, и передам ей ваши пожелания.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, — тепло сказал Эдвард Уоррингтон, продолжая с недоумением смотреть на Джонатана, словно сомневаясь, можно ли доверять человеку, который так странно себя ведет. Этот господин говорит так, как будто он друг мисс Дрейк, но с незнакомцами никогда не знаешь, что у них на уме. Он мог быть каким-нибудь искателем сенсаций, пытающимся узнать местонахождение писательницы. Он не хотел бы нести ответственность за то, что сообщил такому человеку, как найти молодую леди, если тот еще не знает этого. Она всегда верила в его порядочность. Он должен постараться не утратить этого доверия.
— Мы по ней скучаем, — неловко сказал он.
— И я также, сэр, но, боюсь, что винить за это должен только себя самого. — Джонатан быстро зашагал прочь из кабинета, оставив издателя в некотором недоумении глядеть ему вслед и думать, не позвать ли ему кого-нибудь приглядеть за сумасшедшим, или это какой-нибудь жулик?
Ходьба на предельной скорости до тех пор, пока раненая нога не запротестовала так, что ему пришлось отдохнуть, нисколько не помогла Джонатану, потому что мысли его, как он обнаружил, отдыхать не желали. Теперь он знал, что любит Миранду, что любил ее почти с самого начала, даже когда настойчиво советовал ее кузине не позволять ей остаться. И он нанес ей самое тяжкое оскорбление, какое только может мужчина нанести хорошо воспитанной леди. Не было никакой возможности когда-нибудь уговорить ее простить его.
И все же он знал, что должен попытаться это сделать. Мисс Сампсон, всегда такая правильная в своих поступках, позволила своему чувству к Миранде потеснить здравый смысл. Она умоляла его приехать и помочь ее молодой подруге, но в письме не было никакого адреса.
Он вспомнил, что Люси как-то говорила, что ее кузина приехала из Йоркшира. То же самое сказал сейчас мистер Уоррингтон. Но Йоркшир — это обширная территория, не будет же он рыскать по нему и спрашивать всех встречных, не знают ли они, как ему найти Миранду Дрейк. Почему он забыл спросить у мистера Уоррингтона, где ее найти? Но ведь он дал этому господину понять, что ему это уже известно, а если он теперь обнаружит свое незнание, то вряд ли издатель захочет ему помочь.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
Семилетняя Мод с первого взгляда страстно возненавидела Кайла, приемного сына своих родителей. С этой минуты все ее помыслы направлены на то, чтобы досадить ненавистному «братцу». В конце концов выросший Кайл уходит из семьи.Прошло шесть лет, и обстоятельства вынуждают Мод обратиться к Кайлу за помощью. Смирив гордыню, девушка направляется в его офис.И — о ужас! — при встрече с ним она испытывает совершенно необъяснимые чувства. Человек, ни в какой мере не отвечающий ее представлениям об идеале, вдруг оказывается единственным и неповторимым, предназначенным самой судьбой.Поистине, от ненависти до любви один шаг.
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…