Любовные секреты - [73]

«День за днем я смотрю, как она молча сидит дома или в саду и только отвечает на мои вопросы. Но и тогда говорит только самое необходимое. Я знаю, что с тех пор, как мы вернулись домой, она ничего не написала, ни одной строчки. Еще с тех пор, как она была ребенком, вряд ли можно припомнить, чтобы прошло больше пары дней, когда она не исписывала по крайней мере нескольких страниц. И хотя она не говорит мне об этом, я знаю, что она больше не может писать. Ее издатель, мистер Уоррингтон, неоднократно писал ей и спрашивал, когда он может рассчитывать на ее новую книгу, но она даже не отвечает на его письма, даже не обещает ему новой книги. Но меня беспокоит не то, что не будет книги, хотя до сих пор писать для нее и значило жить.

Если вам, сэр, не совсем безразлична Миранда, я надеюсь, вы без колебания сообщите ей об этом. Не думала, что настанет день, когда я буду вынуждена сказать что-либо подобное, — но даже связь такого рода, как вы предлагали ей, предпочтительнее этой ее непреходящей апатии.

Я пишу это из любви и дружбы к Миранде.

Аврора Сампсон».

Джонатан перечитал письмо несколько раз, пытаясь уразуметь смысл слов мисс Сампсон. То, что она сообщила о странном поведении Миранды, было непонятно, потому что разве не она уехала от него. Теперь пусть себя и винит, если она из-за этого несчастна. Но что значили все эти слова про какого-то издателя… какую-то книгу? Ее новую книгу? Не хотела ли эта женщина ему сказать, что Миранда раньше писала книги?

Ничего в письме этой Сампсон не напоминало ему той Миранды, какую он знал. Или думал, что знает. С чего это мисс Сампсон решила, что Миранда иссохла по нему? Ей всего-то нужно было ему сказать, что она согласна принять его предложение. Или отклонить его, если ей так больше хочется. Как ни сильно — он понимал это теперь — он ее хотел, он никогда бы не стал ее удерживать, если б она сказала, что предпочитает кого-то другого. Но эта Сампсон пишет, что Миранда его неправильно поняла. Или нет, она надеется, что это так.

Что это за ерунда насчет книг? Если он раскроет эту тайну, то, может, прояснится и остальное содержание письма. Он побыстрее отправился в деловую часть города и, после нескольких неудачных попыток, нашел издательство мистера Уоррингтона. Попав туда, он был вынужден подождать — с растущим нетерпением, — пока сей джентльмен не вошел в свой кабинет, осведомляясь о причине его визита.

Уж не чудится ли ему, спросил себя Джонатан. Он так часто представлял себе Миранду и того типа, которого видел с ней. Вошедший или был тем самым типом, или до того похож на него, что мог бы быть его братом. По крайней мере, он может прояснить тайну — или одну из тайн — письма мисс Сампсон.

— Вы издатель мисс Дрейк? — спросил он. — Мисс Миранды Дрейк?

— Ну да, сэр, — сказал ему мистер Уоррингтон. — По крайней мере, я — один из них. Я издал все ее книги, а мой брат печатает их с продолжением в своей газете. Сейчас он приступил к печати одной из ее ранних книг, а мы ждем новую. Но могу я спросить вас, как вы узнали, кто она? Она всегда настаивала на сохранении своего имени и тайны. А может быть, вы тот самый друг, о котором она как-то упомянула, что он знает о ее работе?

— Мне ничего не было известно о том, что она пишет. До сегодняшнего дня. А почему это должно быть тайной? — Джонатан запнулся еще больше. Все это не только не разрешало загадку, но и усугубляло ее. Он никогда не слышал о том, что Миранда пишет, и он знал, что ее родственники упомянули бы об этом, если бы им это было известно. Да об одном ли и том же человеке они говорят? — Мисс Дрейк — кузина моих друзей. Зачем бы ей просить о таких вещах? Какие у нее могут быть секреты? И почему она хотела хранить все в тайне от семьи?

— Это тот самый вопрос, который мы с братом не уставали ей задавать. Мы бы предпочли придать ей несколько больше известности, потому что придерживаемся такого мнения, что это способствовало бы лучшей продаже ее книг. Но мисс Дрейк опасается, что если станет известно о том, что она и есть популярная Мадам В., то это может повредить ее юной кузине. Я так понимаю, что у этой молодой леди первый выход в свет в этом сезоне.

— Да. Это Люси Оуэнс. Но…

— Мисс Дрейк считает, что ее авторство нескольких готических романов, — как ни популярны они стали, — может стать причиной того, что определенный круг людей косо посмотрит на ее кузину.

— Я не понимаю…

— Мы и сами не совсем понимаем ее доводы, но она говорит, что ей известно, что некоторые люди — особенно среди тех, кому нравятся ее книги, — могут осудить ее за то, что она их пишет. И осудят также ее кузину за то, что она родственница такой писательницы. Глупо, не правда ли? Но она так думает.

— Почему она должна так думать? — Не по этой ли причине Миранда ничего не сказала ему о том, что пишет книги? Не считала ли она, что он осудит ее за это? Правда, он никогда и не давал ей возможности сказать об этом, а только презирал за то, чем она, как он думал, занималась.

— Не могу сказать, права ли она, но у мисс Дрейк могли быть убедительные причины так считать. Вы не можете себе представить, на что ей приходилось идти, чтобы в течение тех недель, пока она была в Лондоне, незаметно — как она считала нужным — выскальзывать из дома, чтобы суметь привезти моему брату главы своей последней книги, которую он печатал. Она давала нам по нескольку глав по мере их завершения.