Любовные похождения шевалье де Фобласа - [11]

— Кто это? Кто меня будит? — сонным голосом проговорила маркиза.

Последовало недолгое замешательство, затем все объяснилось без слов.

— Что за фантазия? — тихо продолжила маркиза. — Как, сударь, вы выбираете такой неудачный момент, не считаясь со мной, не принимая во внимание невинность юной особы, которая, наверное, уже не спит или может проснуться! Вы сошли с ума, я прошу вас удалиться.

Маркиз настаивал, нашептывая жене смешные оправдания.

— Нет, сударь, я не хочу, этого не будет. Уверяю вас, это невозможно. Умоляю, уходите.

Она соскочила с постели, взяла его за руку и выпроводила за дверь.

Затем моя прекрасная любовница с улыбкой вернулась ко мне.

— Вы не находите, что я поступила очень благородно? Понимаете, от чего я отказалась ради вас?

Я предложил немедленно возместить ущерб, и ответом мне была признательность: женщина в двадцать пять лет так сговорчива, когда она любит! А у новичка шестнадцати лет в запасе столько сил!

Однако всему есть предел, и я не замедлил уснуть глубоким сном.

Когда я проснулся, свет проникал в комнату, несмотря на занавеси; я подумал об отце. Увы, я вспомнил также мою Софи. Слеза упала из моих глаз; маркиза заметила ее. Уже способный скрывать чувства, я приписал мою грусть необходимости расстаться с ней. Она нежно поцеловала меня...

О, как она была прекрасна! И разве мог я упустить такую возможность!.. Несколько часов сна восстановили мои силы... И сладкое опьянение рассеяло сердечные тревоги.

Наконец нам пришлось подумать о расставании. Маркиза служила мне горничной. Она так ловко помогала мне, что я скоро оделся бы, если бы мы то и дело не отвлекались. Когда нам показалось, что все уже в порядке, маркиза позвонила служанкам.

Более часа маркиз ожидал, когда же в комнате его жены откроются занавеси. Он похвалил меня за то, что я рано встал.

— Я уверен, — сказал он, — что вы провели прекрасную ночь, — и, не дав мне ответить, прибавил: — Однако она явно утомлена, у нее усталые глаза. Вот что значат танцы. Пляшут до упаду, а на следующий день плохо себя чувствуют. Я каждый день твержу это маркизе, но она не слушается. Нужно подкрепить силы этой очаровательной девушки, а потом мы проводим ее домой.

Слова «мы проводим ее» испугали меня. Я заметил, что будет лучше, если маркиза одна отвезет меня, но маркиз настаивал. Маркиза тоже отговаривала его, но ее муж ответил, что, раз маркиза будет сопровождать нас, господин дю Портай, конечно, не рассердится, если он привезет его дочь, и что ему очень хочется познакомиться со счастливым отцом такой милой девушки. Несмотря на все наши усилия, мы не смогли ему воспрепятствовать.

Я испугался, что приятное приключение окончится очень дурно, и, не зная, что делать, дал адрес настоящего господина дю Портая.

Маркиза чувствовала мое смущение и разделяла его. Я еще не успел придумать никаких объяснений, когда экипаж остановился у дверей моего лже-отца.

Он был дома, ему сказали, что маркиз и маркиза де Б. привезли его дочь.

— Мою дочь! — воскликнул он с волнением. — Мою дочь!

Он выбежал нам навстречу. Не дав ему произнести ни слова, я бросился к нему на шею.

— Да, — сказал я тихо, — вы вдовец и у вас есть дочь!

— Тише, — ответил он. — Тише! Кто вам сказал?

— О, боже мой, неужели вы не понимаете? Я ваша дочь. Не отрицайте этого при господине де Б.

Дю Портай успокоился, но все еще казался растерянным и ожидал объяснений.

— Сударь, — сказала маркиза, — ваша дочь провела часть ночи на балу, а другую — у меня.

— Может быть, вы недовольны, — прибавил маркиз, заметивший удивление дю Портая, — что ваша дочь ночевала в моем доме. Напрасно, она спала в комнате моей жены, в ее постели, вместе с ней, то есть как нельзя лучше. Или вы сердитесь, что я позволил себе проводить ее? Признаюсь, маркиза и мадемуазель дю Портай не хотели этого, но я...

— Я вам очень признателен, — ответил наконец дю Портай, окончательно оправившийся от первого изумления и понявший всё из слов маркиза. — Весьма благодарен за вашу доброту к моей дочери, но я должен объявить вам при ней (он посмотрел на меня, и я задрожал от страха), что меня удивляет, как она решилась поехать на бал, переодетая таким образом.

— Как переодетая?! — ахнула маркиза.

— Да, сударыня, разве амазонка подходящий костюм для девушки?29 Она, по крайней мере, должна была попросить у меня разрешения надеть этот наряд!

Я восхитился изобретательности моего нового отца и притворился пристыженным.

— Ах, я думал, вы всё знаете, — сказал маркиз. — Простите ей эту маленькую шалость. У вашей дочери счастливая физиономия, говорю вам это как знаток. Ваша дочь очаровательная девушка; она обворожила всех, а главное — мою жену; право, моя жена без ума от нее!

— В самом деле, — произнесла маркиза с восхитительным хладнокровием, — ваша дочь внушила мне дружеское расположение, которого она вполне заслуживает.

Я уже думал, что спасен, когда в комнату внезапно вошел мой настоящий отец, барон де Фоблас, который не имел обыкновения приказывать докладывать о себе, когда бывал у своего друга.

— Вот как, — сказал он, заметив меня.

Господин дю Портай подбежал к нему с распахнутыми объятиями.