Любовники поневоле - [23]

– Миссус, – обратился к Кэт плотник, – фам нушна айн дферь от эфта комната до крыльцо.

Кэт задумалась.

– Может быть, даже с фонарями по бокам, – продолжал Отто.

– Фонари с цветными стеклами, – живо откликнулась Кэт, кутаясь в кашемировую шаль, так как в проходной комнате было холодно.

– Та. Я пошлю за цфетными стеклами, а пока што начну делать красифый дферь.

– Что это за разговоры? – возмутился Коннор. – Он даже не утеплил комнату, а теперь еще хочет прорубить здесь дверь и впустить побольше холодного воздуха? – Коннор застегнул пальто на все пуговицы и вытащил из кармана теплые перчатки. – И для чего дверь? Здесь даже нет крыльца, потому что этот болван своротил его.

– Ну, Коннор, нужно быть справедливым. Он своротил крыльцо дома Шона. Этой комнаты еще не существовало, когда мистер Дидерик начинал свою работу. – Кэт уже рисовала в своем воображении изумительно красивые фонари с цветными стеклами. – Может быть, нам сделать и полукруглое окно над дверью?

– Сколько же все это будет стоить? – поинтересовался Коннор.

– Боже мой, я не знаю, но могу спросить. – Дидерик уже направился в сторону столика с освежающими напитками. – Вы только подумайте, Коннор, как это будет красиво. Каждый раз, глядя на дверь, мы увидим стекло, переливающееся всеми красками, как витраж в соборе.

– Я еще не дал своего согласия, – пробормотал Коннор, уже зная, что не сможет отказать, стоит только этим глазам загореться при мысли о чудесной двери.

– Папа, можно мне уйти? – спросила Дженни. – Я вся дрожу.

– Надень пальто. Дидерик решил содрать с нас побольше денег, – снова обратился он к Кэт.

– Глупости, – заявила та. – Брекенриджу не помешает немного приукраситься. Разноцветные стекла именно то, что надо. – Вспомнив об убогой церквушке на холме, Кэт почувствовала угрызения совести. – Хотя, если я собираюсь тратить деньги Шона на цветные стекла, следовало бы в первую очередь подумать о церкви.

– Ничто не сделает эту церковь красивее, – возразил Коннор.

– Папа!

Ингрид у пианино заиграла веселую мелодию. Карл Бостих, вероятно, чтобы согреться, пригласил Бриджит на танец, но Кэт надеялась, что причина может быть и более романтической.

– Папа, я простужусь.

– Коннор, почему бы вам не потанцевать с Дженни, – предложила Кэт, с улыбкой глядя на отца и дочь.

– Я не умею танцевать, – сказала Дженни.

– Не умеешь? Но это же очень просто. Я тебя научу.

Дженни сразу же насупилась. «Туго мне придется, – подумала Кэт. – Доверие этой девочки трудно будет завоевать».

– Ладно, Дженни, если ты не хочешь потанцевать со своим отцом, то я потанцую с ним.

– Я уже давно не танцевал, – запротестовал Коннор. В этот вечер впервые за многие годы он принимал участие в танцах под хмурыми взглядами Отто Дидерика и Дженни. – Не нравится мне этот плотник, – прошептал Коннор на ухо Кэт.

– Почему? – удивленно спросила та. В объятиях Коннора она совсем не замечала холода.

* * *

Кэт падала с ног от усталости. Бриджит, ее надежная помощница, теперь частенько исчезала после обеда, а Ингрид вечно спала все дни напролет, в то время как ее дети ходили по пятам за своей тетей Кэт, требуя сказок и игр, устраивая беспорядки, которые приходилось устранять, приставая к ней с поцелуями и объятиями, очень милыми, но мешающими в бесконечной круговерти работы по хозяйству в семье из девяти человек, не считая Отто Дидерика, частенько обедавшего вместе со всеми, а также Карла Бостиха, который объявлялся каждый вечер и крутился вокруг, пока его не приглашали к ужину, а затем умыкал Бриджит до того, как тарелки были вымыты и вытерты.

Одноглазый полностью отошел от дел. Он только и сидел у очага на кухне и рассказывал всем желающим послушать истории о прежних временах. Кэт не могла позволить себе бездельничать, но Бриджит всегда охотно выслушивала эти россказни, настаивая на том, чтобы рассказать в ответ свою историю. Эта девушка могла поведать о своем детстве в Ирландии больше, чем мать Кэт, тоже ирландка, рассказала дочери за всю ее жизнь. Дети Коннора, как бы ни старалась Кэт подружиться с ними, хмуро поглядывали исподлобья и не оказывали ей никакой помощи в нескончаемых домашних делах. Сам Коннор, казалось, не чувствовал необходимости посвящать Кэт в дела на рудниках, раз она теперь вечно хлопотала по дому, занимаясь и его хозяйством. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало заявление Бриджит о своем предстоящем замужестве как раз тогда, когда Одноглазый пригласил друзей на вечеринку и приготовления были в самом разгаре.

– Ты не можешь уйти! – воскликнула Кэт, которая так и не научилась готовить в Брекенридже. Неизвестно почему, у нее ничего получалось.

– Ах, да, – сказала Бриджит, – мистер Бостих, мой жених, собирается заплатить все до последнего цента, что я должна вам за билет.

– Дело не в деньгах, Бриджит, – проворчала Кэт.

– Мисс Кэтлин, вы отлично управитесь и без меня. Дженни уже большая девочка, она может вам помочь. А я хочу замуж. Я и вправду по-настоящему люблю мистера Бостиха.

Кэт могла бы кое-что порассказать Бриджит о настоящей любви, но не решилась. Кроме того, миссис Фицпатрик послала Бриджит в Колорадо именно за тем, чтобы та нашла мужа. Таким образом, вечеринка Одноглазого была отложена до тех пор, пока не состоится свадьба Бриджит. Чета Бостихов отбыла в Дилон, следующий после Денвера крупный город по здешней железнодорожной магистрали, в двухдневное свадебное путешествие. Кэт оставалось лишь выслушивать насмешки Коннора насчет ее успехов в качестве свахи и выносить бесконечные указания Одноглазого относительно меню для устраиваемой им вечеринки.