Любовная лихорадка - [11]

Она прикрыла нос рукой:

– Веснушки не в моде.

– Но они восхитительны. – Он отклонился назад и скрестил руки на груди. – Будь я поэтом, я не стал бы воспевать ваш ум, вашу гордую осанку и озорные огоньки, которые прячутся в глубине ваших бездонных очей. Я бы, скорее, сказал о вашем смехе. Его звучание невозможно забыть.

Тэсс не могла скрыть того, как сильно он удивил ее своими признаниями. Она снова придвинулась к статуе, и Бренн понял, что произвел на свою спутницу неизгладимое впечатление.

– Вы имеете репутацию великой искусительницы, мисс Хемлин.

Она не стала изображать из себя оскорбленную невинность:

– Я не стремилась приобрести славу королевы разбитых сердец. Уверяю вас, мужчины сами готовы выставлять себя на посмешище. Вы были первым, кто заметил не только красоту моих волос, но и мой ум. Обычно джентльмены почему-то полагают, что за красивой внешностью прячется пустоголовое создание. Они, например, никогда не спрашивают, что я читаю.

– А вы читаете?

– Я читаю на трех языках, милорд. Спасибо, что спросили. Он расплылся в улыбке:

– Я очень удивлен. Тэсс Хемлин, любимица света, «синий чулок».

Она едва сдерживала смех. Поддавшись импульсу, Тэсс коснулась его губ пальцами. Это был невинный жест, но он пробудил в Мертоне бурю эмоций.

– Не говорите, об этом никому, – умоляющим голосом обратилась к нему Тэсс. – Я быстро учусь. Моя невестка, узнав о том, что я свободно владею языками, настойчиво советовала держать это в секрете, иначе моя репутация будет погублена. Моего брата все эти тонкости волнуют в меньшей степени, потому что он так занят собой, что ему и дела нет до других. Но моя гувернантка была очень просвещенной дамой. Она привила мне любовь к языкам. Она считала, что мужчина и женщина равны во всем, а женщины обладают такими же качествами, что и мужчины. Что вы на это скажете, сэр?

– Я встречал очень много достойных женщин.

– Правда? – Мисс Хемлин присела рядом с ним.

– Я даже встречал женщин, готовых сражаться за свою страну и умереть за нее в бою.

– Я разделяю их настроение. Если бы Англии грозила опасность, я бы ринулась ее спасать.

Она провела рукой по мраморному луку богини Дианы, а затем снова обратила взор на своего спутника:

– Вы не смеетесь.

– Я не только не нахожу ваше признание смешным, но считаю его достойным восхищения, – искренне признался он.

– Мою гувернантку звали Минни. Она умерла несколько лет назад, незадолго до смерти моего отца.

Она говорила задумчиво, полностью погрузившись в воспоминания:

– Я все еще скучаю по ней. Она была самой достойной из тех женщин, с которыми меня сталкивала судьба. Она учила меня самостоятельно принимать решения и не бояться ответственности.

– Вы оправдали ее ожидания.

То, что их беседа из легкомысленно-небрежной болтовни превратилась в довольно серьезный разговор, только порадовало Бренна. Он тронул прядь ее волос:

– Жизнь слишком коротка, чтобы проживать ее, следуя чужим правилам.

– Вы говорите так, основываясь на собственном опыте?

– Да. Годы, проведенные в школе, военной академии, на войне, многому меня научили. Сейчас я вынужден подчиняться правилам великосветского общества, но скоро я буду, свободен от условностей. Я мечтаю как можно скорее ощутить себя полноправным хозяином своей судьбы.

– Я завидую вам. Я никогда не буду свободной. Когда выйду замуж, мне придется запоминать новые правила.

– Но вы можете установить собственные. Вы не производите впечатления беззащитной овечки.

Она бросила в его сторону строгий взгляд:

– Я хорошо усвоила правила игры, но... Она замерла на полуслове.

– Но что же? – переспросил он. Она встала и обняла статую Дианы:

– Я завидую тебе, Диана. Я завидую всем, кто живет в мире сказки. Игры света мне уже порядком наскучили.

– Но что же вы хотите получить взамен? Она устало посмотрела на него:

– Вам это будет не интересно.

– Нет, вы ошибаетесь. – Бренн наклонился вперед. – В конце концов, всего несколько минут назад вы просили меня о признаниях.

– Я никогда не прошу! – нарочито серьезным тоном парировала она, и они оба рассмеялись.

Она отошла в сторону, и он наблюдал за ее грациозными движениями. Свет фонарей отбрасывал причудливые тени. Тэсс повернулась к нему и тихо вымолвила:

– Иногда я задумываюсь о том, что ждет меня в жизни. Каково мое предназначение?

Он внимательно посмотрел на нее:

– Мы все задумываемся об этом.

– Даже герои войны?

– Нет ни одного солдата, который не задал бы себе этого вопроса перед очередной битвой.

– И вы нашли ответ на него? Бренн не знал, что сказать.

– У духовенства есть на этот счет свое мнение, – вяло произнес он.

– Знаю. Однажды я попросила епископа Уолтерса поговорить со мной.

– И что же он сказал?

– Что моя цель в жизни – это покоряться воле мужа и родить ему детей. – Она невесело улыбнулась. – Но мне показалось, что этого мало. Я хочу сказать, что небосвод усыпан звездами и каждая из них имеет свое место, а я...

Тэсс на секунду замолчала, а потом заговорила с небывалой горячностью:

– Мне кажется, повторять молитвы – это еще не значит быть набожным и праведным. Я хочу ощущать себя полезной, нужной, но вместо этого я...

Она снова замолчала.