Любовь в Золотом веке. Удивительные истории любви русских поэтов. Радости и переживания, испытания и трагедии… - [49]
Колосова, видимо, сознавая недостатки своей игры, вскоре уехала в Париж, где училась актерскому мастерству. В 1827 году она вышла замуж за актера Василия Андреевича Каратыгина. Супруги играли вместе в Александринском театре. Александра Михайловна исполняла трагические роли, как считали многие современники, блестяще.
Петербургские актрисы, конечно, были не чета крепостной Наталье из Царского Села. И все же в их положении было много того, что в XIX веке называли «щекотливым». Они не «дамы полусвета», но и не дамы респектабельные, исполняли роль греческих гетер или японских гейш. В них можно влюбляться, им можно дарить цветы, конфеты и более ценные подарки, им можно бешено напоказ аплодировать и закидывать их цветами, когда они появлялись на сцене, можно зашикивать и забрасывать тухлыми яйцами их конкуренток. Обычно этим занималась молодежь. Люди состоятельные брали актрис на содержание, иногда обеспечивали прижитых вместе детей, но никогда не здоровались с ними, если шли по улице вместе с женой, дочерью или знакомыми дамами.
Актрисы были обитательницами потаенного мужского мира, о существовании которого знали все, но который никогда не обсуждали в обществе все тех же дам. Пушкин писал: «Пред началом оперы, трагедии, балета молодой человек гуляет по всем десяти рядам кресел, ходит по всем ногам, разговаривает со всеми знакомыми и незнакомыми. „Откуда ты?“ — „От Семеновой, от Сосницкой, от Колосовой, от Истоминой“. — „Как ты счастлив!“ — „Сегодня она поет — она играет, она танцует — похлопаем ей — вызовем ее! она так мила! у ней такие глаза! такая ножка! такой талант!..“ — Занавес подымается. Молодой человек, его приятели, переходя с места на место, восхищаются и хлопают. Не хочу здесь обвинять пылкую, ветреную молодость, знаю, что она требует снисходительности. Но можно ли полагаться на мнения таковых судей?.. Трагический актер заревет громче, сильнее обыкновенного; оглушенный раек приходит в исступление, театр трещит от рукоплесканий… Еще замечание. Значительная часть нашего партера (то есть кресел) слишком занята судьбою Европы и Отечества, слишком утомлена трудами, слишком глубокомысленна, слишком важна, слишком осторожна в изъявлении душевных движений, дабы принимать какое-нибудь участие в достоинстве драматического искусства (к тому же русского). И если в половине седьмого часу одни и те же лица являются из казарм и совета занять первые ряды абонированных кресел, то это более для них условный этикет, нежели приятное отдохновение. Ни в каком случае невозможно требовать от холодной их рассеянности здравых понятий и суждений, и того менее — движения какого-нибудь чувства. Следовательно, они служат только почтенным украшением Большого каменного театра, но вовсе не принадлежат ни к толпе любителей, ни к числу просвещенных или пристрастных судей. Еще одно замечание. Сии великие люди нашего времени, носящие на лице своем однообразную печать скуки, спеси, забот и глупости, неразлучных с образом их занятий, сии всегдашние передовые зрители, нахмуренные в комедиях, зевающие в трагедиях, дремлющие в операх, внимательные, может быть, в одних только балетах, не должны ль необходимо охлаждать игру самых ревностных наших артистов и наводить лень и томность на их души, если природа одарила их душою?».
Образованные люди могли быть поклонниками таланта актрисы (например, Н.И. Гнедич был поклонником Е. Семеновой), но они были не в силах помочь «своим богиням» преодолеть стеклянный потолок, отделявший их от приличного общества. Да, кажется, им это и не приходило в голову. Впрочем, иногда аристократы все же были достаточно смелыми, чтобы жениться на любимой актрисе.
Образы актрис мелькают в первой, «петербургской», главе «Евгения Онегина», о некоторых Пушкин упоминает лишь кратко:
Речь идет о драматурге Владиславе Александровиче Озерове, авторе трагедий «Дмитрий Донской», «Эдип в Афинах», в которых блистала трагическая актриса Екатерина Семеновна Семенова. Дочь крепостной девки и барина, носившая фамилию мужика, ставшего ее официальным отцом, обучалась в Петербургской театральной школе, затем поступила в труппу Александровского театра. Обладавшая классической греческой красотой и незаурядным талантом, Семенова легко получала главные роли.
Е.С. Семенова
И.А. Гагарин
Пушкин писал о ней в той же статье «Заметки о русском театре»: «Говоря об русской трагедии, говоришь о Семеновой и, может быть, только об ней. Одаренная талантом, красотою, чувством живым и верным, она образовалась сама собою… Игра всегда свободная, всегда ясная, благородство одушевленных движений, орган чистый, ровный, приятный и часто порывы истинного вдохновения, все сие принадлежит ей и ни от кого не заимствовано… Семенова не имеет соперницы. Пристрастные толки и минутные жертвы, принесенные новости, прекратились, она осталась единодержавною царицею трагической сцены…».
