Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939 - [70]

*

Вечером 16 июня Виктор Арлозоров и его жена Сима гуляют по набережной в Тель-Авиве. Подходит к концу прекрасный день начала лета. С моря веет легкий ветерок персикового цвета, а с террас ресторанов сквозь сумерки доносятся разговоры и звон посуды. Вдруг из-за большой пальмы выходят двое мужчин — один светит фонариком прямо Арлозорову в лицо, другой грубо спрашивает: «Вы Арлозоров?» После утвердительного ответа один из мужчин выхватывает пистолет и стреляет. Виктор Арлозоров падает на землю, истекая кровью, вскоре он умирает. Жена Сима отчаянно кричит, нападающие скрываются.

Арлозоров — неофициальный министр иностранных дел Еврейского агентства, он представляет интересы евреев, переселившихся в Палестину, пока еще не создано государство Израиль. У Арлозорова за плечами богатое прошлое: на протяжении нескольких лет он был любовником Магды Квандт, которая теперь, уже как жена Геббельса и близкая знакомая Гитлера, стала кем-то вроде первой леди Третьего рейха. Нам неизвестно, приказал ли Йозеф Геббельс убить своего предшественника тем теплым вечером в Тель-Авиве. Мы знаем только, что Геббельса жутко бесит то, что его жена не только любила этого еврея, но и подумывала уехать с ним в Палестину. Еще мы знаем, что в мае 1933 года Арлозоров по поручению Давида Бен-Гуриона побывал в Берлине. Когда он увидел в одной из витрин фотографию Магды и Йозефа Геббельса в обрамлении из алых роз, то попытался связаться с ней. Он написал ей письмо. Потом он получил в гостинице зашифрованное послание, в котором Магда сообщила, что для нее слишком опасно контактировать с ним. И если ему дорога жизнь, то лучше немедленно вернуться в Палестину. Он так и делает. Но, похоже, остался человек, которому спокойнее жилось без живых свидетелей былого еврейского увлечения Магды Геббельс. Арлозоров был убит в Тель-Авиве через два дня после возвращения.

*

Жозефина Бейкер, танцовщица в ревю с большим сердцем и большими глазами, которые она умеет так закатывать, что зрачков уже не видно, в 1933 году — самая богатая афроамериканка в мире. После расистских нападок во время европейского турне она обосновалась в собственном доме под Парижем. Ее муж Пепито позаботился о том, чтобы огромная вилла «Le Beau Chene» напоминала храм его жены. На двух этажах висят многочисленные фотографии с выступлений Бейкер. В фойе почему-то расставлены разнообразные доспехи пятнадцатого века. Кровать, в которой Жозефина Бейкер спит и занимается любовью, якобы принадлежала когда-то Марии-Антуанетте. Но в отличие от своей предшественницы, Бейкер не может забеременеть. Она заводит в доме всё больше живности: тут клетки с попугаями, три обезьяны, домики для тринадцати собак со всех концов света. Собакам можно свободно гулять по дому, кроме ванной. Потому что это ванная комната королевы: вся в зеркалах, ванна из серебра, краны из настоящего золота, и только вода из этих кранов течет обычная. В теплую погоду она принимает ванну снаружи, в парке, в огромном мраморном бассейне, где дремлют кувшинки и плавают золотые рыбки. Жозефина Бейкер создала себе рай. Она не читает газет. Она не хочет покидать мир своей мечты.

*

В доме Германа и Нинон Гессе в Монтаньоле над озером Лугано снова воцарился покой. Весенние визиты эмигрантов позади, Томас Манн, Брехт и прочие уехали на лето во Францию, потому что не имеют права постоянно жить в Швейцарии. «Casa Rossa» погружается в привычную дрему, которую нарушают только уборки — и это начинает нервировать Германа Гессе. Слишком чисто, слишком буржуазно. У Нинон строгие правила, полы нужно драить и натирать ежедневно, еда — согласно строгой диете и точно в установленное время. Хотя есть два пункта, которые Гессе одобряет в письме к Альфреду Кубину, когда упоминает о жене: «Я благодарен этой женщине за то, что она ввела меня в искушение в столь почтенном возрасте и что она ведет хозяйство и кормит меня легкой, полезной едой». Не очень похоже на сильную любовь. Она годится ему в дочери, но ведет себя, как его мама. Элизабет Гердтс-Рупп, его любовь юности, приезжает в Монтаньолу в гости и приходит в ужас: «Хуже всего то, что все рассказы его друзей подтвердились: чем дальше, тем очевиднее, что связь с Нинон была ужасной ошибкой».

Еще одна проблема: не только Гессе чувствует себя несчастным, у Нинон дела обстоят не лучше. Да, у нее строгие правила, но она выбивается из сил. Гессе пишет ей: «Твои состояния печали и апатии, твое фанатичное увлечение чистотой пола и едой часто оставались для меня загадкой». Иногда Нинон сама для себя загадка. Когда она узнаёт, что ее бывший муж женился, она думает: стоило ли навязывать Гессе этот брак? Стоило ли ради ведения хозяйства в доме бросать диссертацию и отказываться от мечты о детях? Гессе каждый день на несколько часов пропадает в саду, он пропалывает сорняки и два-три раза в год ездит на лечение в Баден. А Нинон одна ездит в Италию, как ездила одна в свадебное путешествие. Но как бы то ни было, пока эти двое кое-как справляются.

*

Молодожены Курт и Хелен Вольф после бегства из Берлина хотят поселиться в Тичино, неподалеку от Германа Гессе. Но тут они чувствуют, что им не рады, их не принимают, и они возвращаются на юг Франции, в ту самую хижину, которую Хелена снимала уже два лета. Именно там, где они когда-то нашли на природе свою любовь, теперь, летом 1933 года, они находятся в качестве эмигрантов. Однажды в гости приезжают Катя и Томас Манн из Санари, последний комментирует в своей манере: «Чай у Вольфа и его дам, в саду его примитивного хозяйства, в стариковской пристройке». Можно и так посмотреть, если живешь в роскошных гостиницах. Но для хозяев их домик — особенное место, не стариковская пристройка, а источник вечной молодости. Для Хелен Вольф это счастливое место и она увековечила его в своем романе «Фон для любви». В эти июньские дни она беременеет, это счастье наполняет ее и Курта Вольфа надеждой на будущее, несмотря на тяжелые времена.