Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939 - [38]

*

Весной 1931 года Курцио Малапарте ждет в Париже выхода своей книги «Техника государственного переворота». Вообще-то он наполовину немец и его зовут Курт Эрих Зуккерт, но после того, как на Первой мировой войне немецкие отравляющие газы чуть не уничтожили ему легкие, он окончательно выбрал солнечную итальянскую сторону, на которой и родился в 1898 году, и поменял имя. Несмотря на катастрофическую войну, Малапарте остался футуристом, но таким футуристом, который верит в дурные перспективы — поэтому он Malaparte, в отличие от Наполеона Bonaparte. Он недолго продержался на посту главного редактора туринской газеты La Stampa, куда его устроил Джованни Аньелли. Ночь за ночью он писал свою «Технику государственного переворота», а рукопись предпочел увезти в Париж, потому что боялся гнева Муссолини и его опричников.

И вот ему тридцать один год, он без работы и уже почти без гражданства, он сидит в уличных кафе Латинского квартала, в Париже он видит танец Жозефины Бейкер, молчаливого Джеймса Джойса, Пикассо с его окружением, видит всех этих немцев — писателей, журналистов, фланеров, которые так любят Париж, потому что они гораздо больше нравятся сами себе, когда выпивают в Париже первый бокал вина и гуляют вдоль Сены в мягком свете добрых фонарей. Малапарте изучает их пристально и безжалостно. Он — дамский угодник, причем очень терпеливый. Он часами сидит в засаде, как лев, в тени фасада «Кафе дю Дом», слева, последний столик у могучего платана. Там он культивирует свой образ загадочного итальянского аристократа, заказывает только черный кофе и абсент, своим сверлящим взглядом он буквально раздевает людей на террасе, а своим слухом впитывает их разговоры. Здесь, в Париже начала тридцатых годов, когда этот город наконец-то не переживает никаких исторических катаклизмов и дышит полной грудью, магически притягивая и немцев, и американцев, именно здесь расположился этот элегантный германоитальянец, стремящийся понять фашизм — на террасах кафе, в библиотеках, в газетных статьях. И написать об эстетике государственного переворота так, как будто это исключительно вопрос формы. Его книга выходит весной 1931 года только на французском, и в ней он пророчит, что Гитлер придет к власти не в форме переворота, а в результате парламентского компромисса, станет «диктатором по недоразумению», как он это называет. Немцы, с которыми он обсуждает этот свой тезис на теплых парижских террасах, считают его сумасшедшим. Они не понимают, что его книга — о защите свободы. И не понимают, что Малапарте разглядел в отношении Гитлера к немцам проблему половой дезориентации: «На самом деле у Гитлера очень женственный характер: в его уме, его амбициях, даже в его воле нет ничего мужского. Как и все диктаторы, Гитлер любит только тех, кого может презирать. Германии достался Гитлер — диктатор с душой мстительной женщины» [44]. В Париже и немцы, и французы только качают головами, читая такие строки. Им всем кажется, что Германия заслуживает другую женщину, а не ту, что увидел в своих кошмарных фантазиях этот странный итальянец.

*

На открытии бара для мужчин «Pan-Palais» на Шиффбауэрдамм («пятьдесят настольных телефонов, оркестр для танцев и исключительно солидные цены») Густаф Грюндгенс появляется со своим новым другом Карлом Форхтом, бывшим любовником Клауса Манна. Грюндгенс сегодня пришел в смокинге, Форхт — в вечернем платье. Сейчас они вместе живут в квартире Грюндгенса на Бредтшнайдер-Штрассе, 12, вместе с овчаркой Грюндгенса и его слугой Вилли, который терпеливо проверяет, как Грюндгенс выучил свои роли, пока Форхт принимает душ или долго спит по утрам.

*

После открытия «Pan-Palais» Магнус Хиршфельд, руководитель берлинского института сексологии, отправляется с лекциями в мировое турне, он хочет просвещать людей относительно гомосексуализма и «промежуточных стадий сексуальности», как он это называет. Он выступает с лекциями и проводит исследования в России, в Америке и в Азии. В Шанхае он в 1931 году знакомится с двадцатитрехлетним студентом-медиком Ли Сиу Тхоном и влюбляется в ослепительнокрасивого китайца с изысканными манерами. С этого момента Ли Сиу Тхон ни на один день не расстанется с Хиршфельдом. А сам Хиршфельд, еще с двадцатых годов объект ненависти национал-социалистов, после своего путешествия больше никогда не вернется в Германию.

*

Эрих Мария Ремарк в 1931 году больше всех любит Рут Альбу. Она актриса, начитанная красавица девятнадцати лет, а еще жена сына Артура Шницлера. Но она на всех парусах уходит к Ремарку, ведь он «был любовью всей моей жизни, — как она потом скажет, — я думала, что уже никогда не смогу любить кого-то другого». Для Ремарка же эта любовь имеет далеко идущие последствия — она приводит его к искусству. И в Аскону [45]. То есть к двум главным новым увлечениям. Рут Альбу знакомит его с арт-дилером Вальтером Файльхенфельдтом, через которого он за очень короткое время приобретает большую коллекцию французского искусства: картины Дега, Сезанна, Тулуз-Лотрека и Ренуара, произведения величайших художников заклятого врага, причем на деньги от продажи романа, описывающего те бедствия, которые принесла французам война. Для Рут Альбу было нелегко сблизиться с Ремарком, потому что немыслимый успех книги превратил его в пугливого отшельника. После развода с Юттой Цамбоной в 1930 году он съехал с общей квартиры и поселился в просторном номере гостиницы «Majestic», где, как пишет Альбу, кутается «в свое одиночество, как в элегантный кашемировый свитер». И, к сожалению, всё больше пьет, даже когда ездит поработать в родной Оснабрюк с единственным попутчиком — своей собакой Билли. Но Рут Альбу удается освободить Ремарка от депрессии и снобизма. Как? С помощью своей беззаботности. И с помощью поездки в Тичино в конце теплого, сияющего августа 1931 года. Ремарк напуган запретом «На Западном фронте без перемен» и погромами СА в кинотеатрах, он ищет возможности элегантно смыться из Германии. В Порто-Ронко в Тичино, на берегу Лаго-Маджоре в нескольких километрах от Асконы, то есть на самом южном краешке Швейцарии, Ремарк и Альбу удачно находят виллу своей мечты «Casa Monte Tabor». Ярким летним днем они просто свернули на своей «лянче» с автострады, ведущей в Италию, вниз к озеру. Там они видят сначала Монте-Верита