Ну, во всяком случае, дом был у нее до сегодняшнего дня. Оглянувшись, Николь еще раз убедилась в том, что ближайшие пару недель здесь точно нельзя будет жить.
— Николь, но ты же и сама понимаешь, это — лучший выход. К тому же дом такой большой, что мы точно не будем друг другу мешаться. — Гриффин шагнул к ней еще ближе. — Ну не можешь же ты здесь остаться, в конце концов, это просто опасно. И для тебя, и для Конора.
— Возможно, но…
— Неужели ты хочешь жить в отеле, пока здесь все не приведут в порядок?
Нет, этого Николь точно не хотела. Ведь Конору там будет негде развернуться, а ей и так предстоит слишком много незапланированных расходов. К тому же одновременно и на ремонт кухни, и на отель у нее просто не хватит денег.
— И если ты останешься у меня, то сможешь лично следить за всеми работами в твоем доме.
И это тоже верно, вот только Николь терпеть не могла оказываться у кого-то в долгу, а о себе и собственном сыне она и сама могла прекрасно позаботиться. Бывший муж преподал ей хороший урок, на практике показав, что рассчитывать в жизни можно лишь на себя саму.
Николь глянула на Гриффина, вот только тот стоял с таким уверенным видом, что в ней невольно проснулось раздражение. И что самое печальное, проснулось оно в основном потому, что у нее просто не осталось выбора.
Если бы только все это случилось до отъезда соседей, Кэти наверняка настояла на том, чтобы Николь с сыном пожила именно у них. Так какая разница, кто именно ее приглашает, Кэти или Гриффин?
Николь мысленно рассмеялась. И правда, какая разница, зовут ли ее в гости любящие супруги или потрясающий одинокий парень, от одного вида которого ее гормоны начинают отплясывать бешеные танцы? Конечно, никакой разницы.
Так, ладно, в конце концов, Гриффин сам устроил пожар.
— Ты же понимаешь, это все равно единственный выход.
— Да. — Николь постаралась представить, какой кухня станет после ремонта. Может, все не так уж и плохо и она наконец-то сможет получить кухню своей мечты?
А потом она снова посмотрела на Гриффина. Небесно-голубые глаза, загорелое подтянутое тело…
Если он стал для нее таким искушением, просто поселившись по соседству, то что же будет, если они станут жить в одном доме?
Настоящий кошмар.
Разлепив глаза следующим утром, совершенно не выспавшийся Гриффин попытался убедить себя, что привыкнуть можно ко всему. Нет, конечно, дом был достаточно велик, но, похоже, он слегка преувеличивал, когда говорил, что они не будут друг другу мешать.
Он как-то не подумал о том, что все спальни расположены рядом. Николь поселилась в комнате прямо напротив его, и он мог поклясться, что ночью отчетливо слышал каждое ее движение.
Сначала она ходила по комнате, потом сидела на кровати, затем снова ходила. Пару раз она выходила в коридор и делала четыре шага до комнаты Конора, открывала дверь, заходила внутрь, какое-то время неподвижно стояла, а потом снова выходила в коридор, закрывала дверь, возвращалась к себе и продолжала мерить комнату шагами.
Ладно, звуки ему не слишком мешали, ведь при желании он мог отлично выспаться и под барабанный бой. А вот стоило ему только представить, как Николь с распущенными светлыми волосами крадется по коридору совсем рядом с ним, как с него разом слетала вся сонливость. Интересно, а в чем она спит? В пижаме? Футболке? А может, вообще без всего? Он достаточно успел на нее насмотреться в шортах и топиках и не отказался бы взглянуть и на остальное.
Гриффин прекрасно знал, что она не для него, но это лишь подстегивало любопытство.
Но он обязательно справится и до конца будет изображать благородного рыцаря. Он вполне может приютить ее на пару недель, даже не пытаясь соблазнить. Звучит не слишком-то заманчиво, но он как-нибудь переживет эти две недели.
В конце концов, у нее есть ребенок. И об угрозе Кэти тоже не стоит забывать. А еще ему уже исполнилось тридцать три года, а Гриффин давно решил, что в этом возрасте он прост обязан окончательно повзрослеть, хочет он того или нет.
— А ведь я совершенно этого не хочу.
— Ты разговариваешь сам с собой?
Подняв глаза, Гриффин увидел, как в кухню вошла Николь с ребенком на руках. Белые шорты, розовый топик и такой же розовый лак на ногтях, светлые волосы убраны за уши, в которых блестят серебряные колечки.
— Что? — Гриффин моргнул, пытаясь сосредоточиться на чашке кофе. — Нет. Просто задумался.
— Значит, ты очень громко думаешь.
— Вниз! — потребовал Конор.
Гриффин недовольно поморщился. По его мнению, было еще слишком рано — как для разговоров, так и для жизнерадостных младенцев.
— Малыш, хочешь молока? — спросила Николь.
И Гриффин чуть не ответил, что не хочет.
— Молоко! И печенье!
— Нет, на завтрак печенья не будет.
Такой милый мальчик, вот если бы ему только еще рот скотчем заклеить, вообще была бы сказка.
Налив сыну молока, Николь достала из холодильника пару яиц, а из шкафчика — сковородку. Похоже, она знакома с кухней Кэти ничуть не хуже, чем с собственной.
— Приготовить тебе что-нибудь? — спросила она.
— Не стоит, я никогда не завтракаю, — пробормотал Гриффин, сосредотачиваясь на кофе. Кофеин — основа выживания. Что еще может быть нужно человеку с утра пораньше?
