Любовь по наследству - [27]

— У нас масса вариантов. Во-первых, ты могла бы для начала просто задержаться в Штатах, скажем на несколько дней. Я показал бы тебе Нью-Йорк. У одного моего приятеля есть потрясающий старенький «лендровер», сущий раритет, я мог бы взять его на денек-другой. Ну или поездим на моем «БМВ». Пообщаешься с американцами, посмотришь, какая она, наша жизнь. И поближе узнаешь меня.

Я поворачиваю голову и смотрю на него. Его лицо расплывается в мечтательной улыбке, и я ненавижу себя за то, что должна немедленно опустить его с небес на землю.

— Нет-нет. Твое предложение очень заманчиво, но об этом не может быть и речи. — Отворачиваюсь.

— Почему? — Кеннет наклоняет голову и заглядывает в мои глаза.

— Мне дали всего два выходных. В понедельник я должна выйти на работу.

— Позвони своему боссу и солги, что у тебя… гм… пищевое отравление. А родным, в том числе и Джонатану… — он вздыхает, — скажи, будто Беккеры настолько рады твоему визиту, что попросили немного погостить у них. Это будет почти правдой. Я, хоть у меня и другая фамилия, один из них.

— Оливия тут же позвонит Джейн, чтобы поблагодарить ее за столь радушный прием, а та заявит, что после свадьбы в глаза меня не видела.

— С тетей Джейн я договорюсь, — тотчас предлагает Кеннет. — О том, что между нами что-то возникло, думаю, догадались все, кому это в той или иной степени было интересно.

Вспоминаю ужас, отразившийся на физиономии Клары, когда она узнала, что я дочь Эмили, и косые взгляды на нас других гостей, и все становится ясно. Качаю головой.

— Я и так по уши во вранье, не хочу совсем в нем погрязнуть. И потом у нас в офисе очень не любят работников со слабыми желудками.

Кеннет тяжело вздыхает.

— Тогда давай я поеду в Сидней вместе с тобой? Поживу, конечно, в гостинице. Будем встречаться во время ланча и беседовать о жизни?

Чувствую к нему прилив поразительной нежности и прижимаюсь щекой к его щеке, на которой уже пробивается щетина.

— Нет, ну что ты. Так я совсем потеряю покой: мне каждую минуту будет мерещиться, что где-то поблизости оказывается Джонатан.

— Насколько я понял, он очень предсказуем, — шепчет Кеннет почти мне в ухо. — Будем выбирать такие места, куда твой Джонатан не ездит.

— Даже самые предсказуемые иногда становятся пленниками непредвиденных обстоятельств, — возражаю я. — В любом случае, если ты будешь в Сиднее, меня будет преследовать чувство неискупимой вины. И потом как ты оставишь свою жуткую работу?

Кеннет хихикает.

— Почему же она жуткая? Моя работа крайне важна. Но у меня как раз начался отпуск.

Содрогаюсь при мысли о том, в каких операциях он участвует и с какими людьми вынужден сталкиваться. В ушах звучат выстрелы кольтов и беретт и стук прыгающих по асфальту гильз.

— Не представляю… — Поворачиваюсь и обнимаю его за шею. Хочется сделать так, чтобы он больше никогда в жизни не подвергал себя опасности. — Не представляю, что бы со мной было, если бы мы правда… сошлись. Как я ждала бы тебя ночами дома, если бы знала, что в эти минуты ты гоняешься за головорезами? Наверное, после первого же дела поседела бы. — Провожу подушечкой пальца по его шершавой щеке и шепотом добавляю: — И так-то, если мы будем в разных городах, на разных континентах, мне теперь не будет покоя.

Кеннет утыкается подбородком в мою голову и снова становится уязвимым и до головокружения моим.

— Я размышлял об этом, — говорит он.

— О чем?

— О том, что если мне когда-нибудь доведется повстречать свою женщину, я должен буду подумать о ее спокойствии. — Он вздыхает. — Я увлечен своей работой и знаю в ней толк, но, наверное, мог бы оставить ее, заняться чем-то менее опасным — юридическими консультациями или преподаванием. Я честно отработал свое, много лет. И, кажется, почти готов уступить свое место более молодым и проворным.

Кладу голову ему на плечо. Его речи как сильнодействующее успокоительное. В первые мгновения не чувствуешь ничего, потом наступает нечто вроде опьянения, потом полностью оказываешься во власти лекарства. Мне начинает казаться, что в словах Кеннета есть смысл, и я уже почти не сопротивляюсь, просто молча слушаю.

— Если хочешь, я поеду с тобой, но мы не будем уединяться, пальцем друг к другу не прикоснемся, — предлагает он. — Будем просто видеться и общаться, чтобы лучше друг друга узнать, тогда и упрекнуть нас будет не в чем. Ты же имеешь право общаться просто с друзьями?

Поначалу его план представляется мне вполне приемлемым, но я задумываюсь, так ли будет просто претворить его в жизнь, и качаю головой.

— Но почему? — с удивлением и разочарованием спрашивает Кеннет.

— Потому что если нас кто-то увидит вместе, пусть в самом людном месте, я тут же вспомню про сегодняшнюю ночь и стану пунцовой от стыда. Если бы между нами ничего не было, тогда бы другое дело.

Кеннет вздыхает.

— Эх! Знать бы обо всем заранее. Тогда мы могли бы и потерпеть.

— По-твоему, смогли бы?

Кеннет смотрит на меня почти с обожанием и счастливо улыбается.

— Вряд ли. Скорее всего, нет. Что же нам придумать? — Он сосредоточенно размышляет, почесывая лоб. — Может, приедешь еще раз, попозже? Через неделю? Или через две? У меня еще не закончится отпуск.