Любовь пахнет лавандой - [29]

— Вряд ли от коктейлей.

Виолетта коротко вздохнула, когда Кевин снял брюки и шагнул к ванне.

— Если ты залезешь сюда, то потом будешь пахнуть цветами.

— Настоящий мужчина даже этого не боится. А настоящие мужчины всегда поступают так, как нужно.

Кошки испуганно шарахнулись в сторону и выбежали в коридор, когда Кевин залез в ванну. Вода перелилась через край и плеснула на пол. Виолетта не обратила на это ровно никакого внимания. Она смотрела только на Кевина.

— Ты что, не мог принять ванну дома?

— Видишь ли, это большая проблема. Мне понадобилась уйма времени. Не для того, чтобы принять ванну, а для того, чтобы понять, что мой дом находится здесь.

Несколько минут оба молчали. Кевин протянул под водой руку и нащупал ладонь Виолетты. Теперь они лежали, держась за руки.

— А я-то всегда считала, что тебе не нужен дом, Кевин Лашлан.

— Не помню, рассказывал ли я тебе что-то об отце. Я очень любил его. Он был неплохим человеком, очень даже неплохим. Но вся его жизнь была основана на накоплении богатства. Вещи владели им, а не он ими. Он никогда не бывал дома, с нами. Для нас у него не было времени.

— Мне очень жаль…

— Не нужно меня жалеть. Я просто хочу, чтобы ты поняла, каким образом я превратился в бродягу. Я не хотел, чтобы со мной произошло то же самое, что и с моим отцом. Мне всегда были интересны люди, а не вещи, понимаешь? Поэтому я всегда стремился к свободе. А потом я встретил тебя. А потом потерял. И тогда мне стало ясно, что, по сути, я действовал так же, как отец: возводил барьеры между мной и человеком, которого люблю, с которым хочу быть. Который нужен мне, как никто другой.

Зазвонил телефон. Ни Кевин, ни Виолетта даже бровью не повели. Что поделать, в этом доме телефоны звонили без умолку. И они вполне могли подождать.

— Я уволился из «Женесс», переехал в Америку и купил коттедж в паре часов езды от дома моих дочерей. Я несколько раз с ними виделся. Все это время я не переставал размышлять о том, что должен в корне изменить свою жизнь. Я скопил достаточно денег для того, чтобы купить участок земли, например, большое лавандовое поле. Конечно, летом придется много работать, но зато зимой у нас будет, свободное время для путешествий. Вдвоем мы могли бы объездить немало интересных мест. Конечно, придется найти кого-нибудь, кто сможет присмотреть за кошками в наше отсутствие. И, знаешь, такая жизнь нам понравилась бы, я совершенно в этом уверен. Это может понравиться только тем людям, которые действительно любят и ценят землю и не боятся пачкать в ней руки.

— Так, значит, ты приехал из-за лаванды?

— Нет.

Кевин увидел, как неуверенность постепенно исчезает из взгляда Виолетты.

— Знаешь, Кевин, раньше ты очень убедительно рассказывал о том, что просто не хочешь нигде обосновываться, привязывать себя к конкретному месту…

— Я действительно не хочу себя привязывать к какому-то месту. Я просто хочу жить с тобой и любить тебя. Хочу остаться с тобой навсегда. Мне больше ничего на свете не нужно, только быть с тобой рядом. Вообще-то я хотел сказать, с вами двоими, а может быть, троими, или четверыми, или пятерыми — если вдруг по какой-то причине наша семья разрастется.

Виолетта снова замолкла.

— Тебе позвонила Дэзи? — спросила она отстраненно.

Он не дал ей прямого ответа, потому что в данный момент речь шла не о ее сестре и не о том, что она сказала. Речь шла лишь о них двоих. Он крепко сжал ладони Виолетты:

— Думаю, что для женщины не будет лучшим вариантом выйти замуж за мужчину, у которого уже есть взрослые дети… по крайней мере до того, как она познакомится с этими детьми. Я убежден в том, что вы с ними отлично поладите, но имей в виду, они еще подростки. Это значит, что их любимое занятие — придумывать всевозможные способы испортить взрослым жизнь. Сам я всегда любил детей. Милых, послушных, тяжелых, несносных — совершенно все равно. Я бы с удовольствием завел еще парочку.

— Кевин, раньше ты говорил совсем другие вещи, — повторила Виолетта.

— Я знаю, знаю. Но я не обманывал тебя, поверь. Да, мне сегодня Дэзи позвонила. Я просто хотел, чтобы ты поняла, что я люблю тебя только ради тебя самой. Что мне важна именно ты, а не твоя способность или неспособность иметь детей. Прежде всего, я люблю тебя. С детьми или без них.

На глаза Виолетты навернулись слезы. Она хотела было что-то сказать, однако Кевин не дал ей вставить ни слова и продолжал:

— Виолетта, пожалуй, я не заслуживаю такой женщины, как ты, но я попытаюсь сделать все, чтобы быть достойным тебя.

Она глубоко вздохнула:

— Вообще-то молочных коктейлей я мало пила в последнее время…

— Я думал, что с твоим бесплодием ничего нельзя поделать…

— Я тоже так думала. Все врачи, у которых я обследовалась, в один голос заявляли, что мои шансы забеременеть нулевые. — Она нежно погладила кончиками пальцев его руку. — Наверное, все дело в том, что у тебя ужасно целеустремленные сперматозоиды, Лашлан.

— Просто они очень настойчивые. И себе на уме: точно знают, как добиться своего.

Кевин обнял Виолетту. Он понял, что хочет выяснить еще кое-что.

— Почему ты не сказала мне о том, что беременна?

— Я хотела это сделать и, в конце концов, так бы и поступила, но просто не знала как. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя загнанным в ловушку. Я люблю тебя, Кевин. Люблю только тебя и никого, кроме тебя. Поэтому я хочу, чтобы ты был счастлив. Я хочу, чтобы у тебя в жизни было именно то, что тебе нужно.