Любовь, обман и бриллианты - [8]

— Светка — дура. Совсем голову потеряла. Даже о бабушкиной шкатулке ему рассказала.

— Какой еще шкатулке?

Ольга немного помолчала, словно раздумывая о чем-то, и затем нехотя ответила:

— Так, ерунда. У бабушки есть шкатулка с кое-какими драгоценностями, а Светка хочет ее за границу увезти, в Германию. Это ее немец надоумил.

— Что значит — увезти? А бабушка что говорит?

— Бабушка ничего не знает. У нее больное сердце, и ей нельзя волноваться. Вот мы и договорились ничего ей не рассказывать.

Мы немного помолчали. Я посмотрел на Ольгу, уверенно ведущую машину, и заметил:

— Значит, обыкновеннейшее воровство сейчас называется «вывезти тайком»?

Ольга недовольно ответила:

— Неважно, как это называется. Важно, что Светка куда-то спрятала шкатулку, а куда — не говорит. И мы теперь должны ее найти.

— Мы? — посмотрел я на девицу.

— Да. Ты ведь поможешь мне?

— Не думаю, что мне стоит влезать в ваше семейное дело… А сколько она стоит, что вы не можете ее поделить?

Ольга нехотя заявила, что стоит эта шкатулка сущую ерунду, но дорога как память, как семейная реликвия. Просветила меня, что негодяй-иноземец на днях прилетит в Москву и у нас совсем мало времени. Я в свою очередь спросил, как ее сестрица объяснила пропажу шкатулки своей бабушке, и Ольга сказала, что и сама этого не знает. А на мое предположение, что шкатулка уже, возможно, за границей, Ольга ответила, что, нет — шкатулка еще в Москве. Затем, под моим нажимом, она созналась, что именно шкатулку искала вчера в бабкиной квартире и именно из-за нее я был вынужден сломать дверь. На это я заметил, что было глупо искать ценную шкатулку в квартире, которую снимают незнакомые люди. Потом поинтересовался, как их родители на все это реагируют, и она поведала, что родители сейчас в загранкомандировке и не стоит их всем этим беспокоить. Я подумал, что, когда одна из дочерей собирается выйти замуж на иностранца, это все же какой-никакой повод побеспокоить родителей, где бы они ни находились. Хотя не знаю. В каждой семье свои традиции. Я, например, на месте папаши этой девицы был бы совсем не против побеспокоиться по такому поводу. А впрочем, может он спит и видит, как сбагрить их куда-нибудь подалее и, желательно, именно за границу. Может, он сам удрал от них за рубеж и ждет не дождется, когда сможет вернуться обратно, а его славных дочурок уже и след простыл. Любопытная семейка с любопытными нравами — единственное, что можно пока о них сказать. Ладно, поживем — увидим.

После всех этих раздумий я спросил у Ольги:

— А сейчас куда мы направляемся? Ты решила, что твоя сестра зарыла шкатулку в лесу, и собираешься перекопать все Подмосковье?

— Нет. Я собираюсь искать шкатулку на даче. Светка могла ее там спрятать. Она сказала, что держит ее в таком месте, где я не догадаюсь искать.

— А почему, по ее мнению, ты не догадаешься искать на даче?

— Там мы будем искать на всякий случай. Может, на даче шкатулки и нет, но поискать ее там стоит.

Мы уже въехали в дачный поселок, и мне оставалось только сидеть и молча глазеть по сторонам. Вскоре мы остановились у симпатичного двухэтажного домика, который, конечно, не походил на дворец нувориша, но и жалкой лачуге латиноамериканского бедняка тоже мало соответствовал. Оглядев снаружи сие скромное жилище, я присвистнул.

— Ничего дачка. Ожидал увидеть что-нибудь более скромное. В последнее время гордые владельцы заветных шести соток даже обшитые фанерой коробки из-под телевизоров с достоинством именуют дачами. Поэтому для меня понятие дачи несколько исказилось. А здесь и зимой можно жить. Вас тут не обкрадывают?

— Соседи живут на даче круглый год, они и за нашей присматривают.

Мы поднялись на крыльцо. Ольга отперла два замка, и мы уже собирались войти внутрь, когда с дороги раздался голос:

— Здравствуйте, Светочка. Что-то вас давно не было видно. Как бабушка?

Обернувшись, я увидел стоявшую на дороге пожилую женщину, одетую так, как обычно одеваются люди на дачах для работы на свежем воздухе, то есть в то, что не жалко. В тряпье, одним словом.

— Здравствуйте, Софья Николаевна, — ответила Ольга, чуть изменившимся голосом. — Да все некогда. С трудом вот выбрались проведать, все ли здесь в порядке.

Женщина спросила, что у нее с голосом — не простудилась ли, а названная Светочкой Ольга ответила, что все в порядке, и они еще минут пять болтали о здоровье бабушки, погоде, урожае яблок и прочих дачных делах, которые интересовали меня так же, как эскимоса достижения мелиораторов в пустыне Гоби.

— Она меня за Светку приняла. Видишь, не ты один ошибаешься, — сказала Ольга, распрощавшись с соседкой, и мы вошли в дом. — Слушай, Шурик. Здесь, через улицу, есть магазинчик, сходи, пожалуйста, купи что-нибудь поесть.

— Понятно. Хочешь избавиться от меня, чтобы я не увидел найденных тобою сокровищ.

— Нет, — улыбнулась она, — просто жрать хочется. Я же почти не завтракала сегодня.

После этого мне ничего не оставалось делать, как отправиться за провизий в местный шоп.

Когда я вернулся с провиантом, поиски шли полным ходом, и, решив не мешать хозяйке, я занялся приготовлением легкого обеда, состоявшего из традиционных бутербродов, кока-колы для дамы и пива для меня. Примерно через час искательница драгоценностей притомилась и вспомнила, что почти не завтракала. Мы сели перекусить.