Любовь на Рейне - [38]

— То есть что, и здесь все то же самое «пока не выяснится, каким будет урожай винограда»? — легонько подколола ее Ирма.

Вирджиния изобразила слабую, вежливую улыбку.

— Возможно…

Несмотря на то что, просыпаясь каждое утро, Вирджиния уже привыкла испытывать знакомую легкую дрожь в ожидании повседневных контактов с Ингрэмом, ей стало доставлять спокойное удовлетворение при каждом сделанном жесте или слове, произнесенном в присутствии этого человека, сохранять полный контроль над своим разумом и волей. Эта привычка превратилась в своего рода маленький молчаливый секрет, который она ревностно оберегала от посторонних глаз.

Первая любовь. Поздняя любовь. Ей казалось, что оба эти состояния она пережила с одним и тем же человеком. Сколько же времени пройдет, думала Вирджиния, прежде чем она сможет вспоминать об этих днях как всего лишь об одном из эпизодов своей жизни, когда ей наконец удастся воспользоваться плодами того, что она сумела пройти через все это и в итоге получить возможность искренне сказать: «Я не сожалею о том, что выстрадала это»? Может, на это уйдут годы? Вечность?

В один из дней Вирджинии пришла в голову мысль о том, что настало время вернуть Полу Беллу долг вежливости за те обеды, походы в кино и утренние коктейли, которыми она забавлялась в его компании, тогда как сам он уже не домогался с ее стороны ничего, кроме дружбы, и она была полностью готова к тому, чтобы протянуть ему руку этой дружбы. Однако поскольку в ее мозгу накрепко засело ироничное предложение Ингрэма выступить в роли дуэньи на одном из их с Полом уединенных обедов, ей не оставалось ничего другого, кроме как организовать нечто вроде вечеринки.

В числе приглашенных фигурировали: Пол — как ее партнер; Крис Белл — естественно, для Лизель, Ирма, как она полагала, — для Ингрэма, и, чтобы довести число участников до намеченных ею восьми человек, супружеская пара герра и фрау Клайнхерт, которые ей понравились еще во время их знакомства на Празднике виноградного цветка.

Как Вирджиния и предполагала, в данном намерении ей пришлось столкнуться с оппозицией в лице Ханнхен.

Ничего не скажу, призналась Ханнхен, герр Раус временами позволял себе повеселиться, но делал это всегда в ресторанах, выбираемых по своему вкусу, и тем самым не взваливал на прислугу бремя дополнительных забот.

Когда же охваченная смятением Вирджиния попросила Ингрэма посоветовать ей, как выйти из этого тупика, и тот в свойственной ему манере переговорил со служанкой, со стороны Ханнхен последовала на редкость недовольная реакция — как это, дескать, герр Ингрэм может допускать, будто за все эти годы вынужденного «кухонного» бездействия она утратила все свои навыки высококлассной поварихи, а Альбрехт разучился обслуживать гостей, — в результате чего ситуация была мгновенно улажена.

Подготовка к вечеру, к вящему облегчению Вирджинии, стала набирать обороты. И тут в самый последний момент всегда надежная Лизель вдруг дала задний ход: позвонив по телефону, она сослалась на какой-то совершенно неубедительный предлог, в который Вирджиния, как она сказала, ни за что не поверит и в который она действительно не поверила.

— Ведь я же специально для тебя пригласила Криса! — запротестовала она.

— Да, но… — И после короткой паузы: — Да, мне очень неудобно, — пролепетала Лизель. — Это… это очень нехорошо. Но ведь Ирма тоже пойдет, а папа именно в этот вечер обычно ездит в Бонн в свой клуб, и мне не хотелось бы оставлять маму дома одну.

— Но ведь, соглашаясь прийти к нам в конкретный день, ты знала, когда твой отец ездит в клуб!

— Я… я забыла об этом.

— Я надеюсь, ты понимаешь, как расстроится Крис, если ты не придешь. Для тебя самой это важно?

Очередная пауза, а затем:

— Да… Да, конечно, — быстро проговорила Лизель. — Мне так неловко. И за то, что разочаровала вас тоже. Но мне и в самом деле не следует приходить. Я… не могу.

Как ни странно, именно Ингрэм выразил вслух ее подозрения.

— Вот ведь маленькая чертовка! — суховатым тоном прокомментировал он сложившуюся ситуацию. — Наверняка поссорилась с этим молодцом Беллом, а теперь не желает встречаться с ним и изображать учтивость, когда в груди все так горит и пылает.

— Я тоже так подумала, — согласилась Вирджиния. — Но что же мне теперь делать? Я ведь и вправду хотела, чтобы Лизель составила компанию Крису, а теперь получается, что одного гостя не хватает!

— Отчаявшаяся сваха или отчаявшаяся хозяйка дома с широкими полномочиями — вы что предпочитаете? — шутливо спросил Ингрэм. — И все-таки как же теперь поступить? Здесь могут быть несколько вариантов: а) заставьте Лизель расколоться и рассказать, в чем дело; б) потом сделайте так, чтобы она все же пришла…

— Она не придет.

— Тогда: в) в данном конкретном случае вообще забудьте про нее и г) пригласите для молодого Белла какую-нибудь другую девушку. Разумеется, если только и он также не взбрыкнет и не отклонит ваше приглашение, — добавил Ингрэм.

— Пусть только попробует! — мрачно пригрозила Вирджиния. — Но какую же девушку мне пригласить, чтобы не показаться при этом бестактной — ведь вечеринка-то назначена на сегодня?