Любовь и память - [120]

Жежеря и Добреля, вконец обессиленные, едва передвигая ноги, шли рядом.

— Что же теперь будет, Андрей? — спросил Добреля. — Выходит, что оставляем Днепровск?

— Молчи, Матвей, — тяжело дыша и обливаясь потом, тихо ответил Жежеря. — Сказано: отходим на новые рубежи…

— Я молчу, — вздохнул Добреля. — Но только не могу понять, что у нас получается…

— Не скули, — недовольно ответил Жежеря. — И без тебя сердце разрывается…

Переправлялись вслед за эскадронами кавалерийской дивизии по наплавному мосту, наведенному саперами. Он держался на лодках, понтонах, огромных колодах. Проезжая полоса моста была узкой, часто в темноте бойцы падали в воду и просили помощи. Все торопились, так как немцы вот-вот могли начать обстрел моста с берега и с воздуха. Однако фашисты пока не стреляли. Только позже наши догадались, в чем дело. Оказалось, что вслед за курсантами двигались немцы, переодетые в красноармейскую форму. Дойдя до левого берега, они ударили из автоматов в спину курсантам.

Завязался жестокий рукопашный бой, в котором курсантам удалось уничтожить всю ударную группу гитлеровцев.

…Больше недели полк Савельева вел бои на подступах к Днепровску. Фашисты оттеснили его к зданиям института железнодорожного транспорта. Это были новые, просторные учебные корпуса. Этот современный студенческий городок был гордостью Днепровска.

Оставив территорию института, полк еще сутки держался в городе, отчаянно обороняя каждый дом, каждый квартал. И все же вынужден был отойти.

В полдень бойцы переправлялись через реку. Небо застилал красно-рыжий дым, сквозь который едва виднелся медный диск солнца. Над понтонным мостом, по которому двигались савельевцы, висели фашистские самолеты. Они сбрасывали на них бомбы, обстреливали из пулеметов. Перед бойцами взвода Радича, только что вышедшими к берегу Днепра, взорвалась авиабомба. Ранило нескольких бойцов, в том числе и сержанта Стешенко: ему осколком распороло живот. Григорий, придерживая руками страшную рану, бережно опустился на большой камень. По его грязным пальцам текла густая черная кровь. Сержант умолял:

— Товарищ младший лейтенант! Мне крышка… Но… не оставляйте здесь. Перенесите на тот берег, — может, эти гады туда не доберутся.

Над ним склонился Воловик:

— Не бойся, друг, не оставим. И о смерти не думай. Лекари зашьют, вылечат. Мы еще погуляем на твоей свадьбе.

Сержант поднял на него страдальческий взгляд:

— Вы ей напишите, дядько Денис. Вы адрес знаете. Отца и Ульяну известите. Только не пишите, что так по-дурному… Скажите, что в бою…

Его положили на плащ-палатку и понесли через мост. Савельевцы спешили изо всех сил. Радичу тяжело было смотреть на своих заросших и запыленных боевых друзей. Часто мелькали белые повязки бинтов, сквозь которые проступала кровь. Раненные в ноги шли, опираясь на винтовки, костыли или на плечи своих товарищей. У всех на лицах — и гнев, и печаль. Тяжкие вздохи, ругательства, проклятия… Родное воинство! Что тебя ждет впереди?

Немецкая авиация все еще висела над переправой. Но вот появились наши «ястребки», и завязались воздушные бои. В небе непрестанно возникали и медленно таяли дымки от разрывов. Один фашистский самолет загорелся и упал в воду рядом с мостом.

…На какое-то время переправа опустела. Но вскоре на ней появились немецкие автоматчики. Вот тогда и налетели наши пикирующие «петляковы», начали сбрасывать бомбы на понтонный мост. Но бомбы ложились рядом с мостом, по обеим его сторонам, вздымая водяные фонтаны.

Радич видел: загорелся наш самолет и круто пошел вниз. «Почему он не выходит из пике, почему летчик не выбрасывается с парашютом? — в страхе подумал Зиновий. — Неужто идет на таран моста?»

От брюха самолета тяжело отделилась бомба. «Вот что он решил! — подумал Радич. — Чтобы наверняка разрушить мост, бросил бомбу и сам падает на нее. Он таранит мост…»

Бомба и пылающий самолет почти одновременно упали на мост, разрушив его.

VI

Когда генерал-майор Малинский, новоназначенный командующий резервной армией, прибыл в Новосамарск, первые дивизионы Днепровского артиллерийского училища уже грузились в вагоны для передислокации. Малинский приказал начальнику училища комбригу Попову немедля всем курсантским составом занять оборону по левому берегу Днепра на участке Ламовка — корпуса мясокомбината. Заметив, что комбриг хочет ему что-то сказать, генерал предостерегающе поднял руку:

— Знаю, что у вас одни винтовки. Нужны орудия, пулеметы, гранаты. Нужны войска. Все, что найду, брошу вам на помощь. Поймите одно: не остановим врага здесь — перед ним откроются ничем не защищенные подступы к Донбассу. А нам необходимо еще выиграть время для эвакуации оборудования заводов, имущества колхозов и совхозов, населения. Мы во что бы то ни стало должны остановить его. Продержитесь неделю-полторы, пока я переформирую и пополню резервную армию. Продержитесь — приказываю и… прошу вас.

— Сделаем все, что в наших силах, — твердо пообещал комбриг.

В полдень курсанты артучилища из Новосамарска направились на боевые позиции.

Колонна двигалась медленно. Пошел сильный дождь, дорога — забитая, кроме всего прочего, встречным потоком беженцев — мгновенно раскисла. Не только бойцы, но в густо замешенной сотнями ног грязи увязали и лошади, тянувшие обозные подводы.